«УСЛОВНЫЙ  РЕФЛЕКС»

 

« – Ну, корова, главным образом питается травой,

которая, в основном, состоит из целлюлозы»

(Сильверберг Р., «Тру – ру – ру!»)

 

«В пустыне хорошее оружие неизбежно

оказывает громадные услуги»

(Рони – старший, Ж.,«Удивительное

 путешествие Гертона Айронкестля»)

 

Скажу сразу: название данной новеллы не совсем верное, потому я его и в кавычки взял, название. Ибо, что есть условный рефлекс? А условный рефлекс, научно выражаясь, это индивидуально приобретенные системные приспособительные реакции животного или человека (в этом вопросе он ничуть не лучше, не надо излишне обольщаться!), возникающие на основе образования временной связи между условным (сигнальным) раздражителем и безусловным рефлекторным актом. Поняли что–нибудь? Нет? Ну, поясню на примере. Как-то я видел кинофильм, назывался он, если мне не изменяет память «Красный петух плимутрок». А может, и не так назывался. Но петух там был, это точно. И что же было интересного в том петухе, что за петух такой? А петух тот был завзятый танцор. Когда хозяин начинал играть на балалайке, петушок начинал плясать. Да, такой вот петушок – золотой гребешок. Подпрыгивал, шаркал, топал своими петушиными лапами. Словом, вел себя при звуках музыки словно заправский танцор. Забавно выглядело. Хотя приучал его хозяин к этим забавам довольно жестоким способом. Он что придумал, музыкант этот? Он ставил петушка на сковородку, располагавшуюся на электроплитке, и подавал на плитку электрический ток. Естественно, вскоре на сковородке петушку становилось жарко. Ему начинало ноги припекать, и он подпрыгивал.  А хозяин в это время наигрывал на балалайке. Таким образом, у петушка закрепился стойкий условный рефлекс: как только тренькала балалайка, петушок начинал отплясывать. Видать, сильно ему запомнились эти уроки танцев.

То есть получается так: необходимо некое неоднократное (приводящее к закреплению в мозгах животного стойкой связи) влияние внешнего безусловного фактора (например, горячей сковороды) и его последующая подмена условным раздражителем – безопасным треньканьем балалайки. Вот так обстоят дела с условным рефлексом. Если строго по Павлову...

Но не всегда строго, если уж откровенно. Нет, я не замахиваюсь на авторитетов. Ну, что вы! Что вы! Однако есть такие случаи, которые ни в какие ворота… Судите сами… Я вам расскажу одну историю. А вы уж разбирайтесь, где тут условный раздражитель, а где безусловный… А, возможно, речь тут идет об ином разуме? И не где-то там, в далеких и плохо просматривающихся туманностях Андромеды, а тут, совсем рядом с нами… История, которую вам хочу рассказать, как раз и есть тот самый случай, который выпадает из стройной концепции условного рефлекса. И настолько это разительно, что прямо оторопь берет. Итак…

Случилась эта удивительная и мистическая история на стыке 60-70 годов. Я тогда находился в рядах Советской Армии, и в составе вооруженных формирований ТуркВО колесил по Каракумам, противостоял иранской военщине. И хорошо противостоял, потому как, если вы помните, войны у нас с Ираном в те поры не было, не рисковали они соваться к нам. Да не только они, а и другие абреки тоже. Это не то, что в нынешнее время – шастают через границу все, кому не лень. Даже, помниться, как-то негра задержали, где-то как бы у него брат потерялся в России, и он-де решил его разыскать. Какова легенда?! Вот же чертополохи! Да. Но тогда было с этим делом строго. Граница была на замке, а ключ у старшины в кармане – так у нас говорили. А поскольку старшина любил после обеда вздремнуть в каптёрке, то проникновение через границу для вражеских элементов было, как вы теперь понимаете, достаточно затруднительным делом. Вот опять отвлекся, виноват. Ладно, вернемся к  загадочной истории.

И поскольку я стоял на страже рубежей нашей Родины, то в истории этой самолично не участвовал, как в большинстве других, здесь изложенных, а историю эту мне рассказала моя Люба, она в те годы полной ложкой хлебала романтику дальних дорог и туманных горизонтов, ибо работала в Южно-Казахстанской гидрогеологической экспедиции, согласно полученной специальности. И вот как-то в одной из своих поездок с поисковыми отрядами ей случилось попасть на затерянную в песках метеостанцию…

Метеостанция сия находилась примерно в трех часах неспешной езды по пустынной дороге от паромной переправы через реку Сыр-Дарью, что недалеко от городка Чардара. Это в Чимкентской области, если кто не в курсе. Достаточно затерянный медвежий угол. Я не о Чимкентской области и не о городке Чардара, я о метеостанции. Хотя, конечно, медведями там и не пахло, какие медведи в песках? Самый большой хищник в песках – это барханная рысь, каракал. Но она очень редкая животина, увидеть её – неслыханное везенье. Мне вот, например, не повезло.

Метеостанция состояла из двух сборно-щитовых домиков, в одном из которых находился, как сейчас бы сказали, офис, а второй являлся жилым помещением, в котором проживали метеорологи числом пятеро человек, две семейные пары и одна безмужняя девушка. Нет, никаких таких любовных треугольников не будет в этой истории, так что любители клубнички могут и не читать далее это повествование. Семьи были крепкие, а у одной семьи  было даже двое малолетних детей. Да и вторая семья в свободное от наблюдений и хозяйственных забот время тоже трудилась в направлении изменения в лучшую сторону демографической ситуации в стране. Словом, здоровая психологическая обстановка царила на метеостанции.

В офисе располагалась рация, здесь же хранились журналы наблюдений. По рации метеорологи ежедневно, из месяца в месяц, из года в год передавали результаты своих наблюдений на Большую землю, то есть в славный город Чимкент.

Кроме двух домиков, на метеостанции наличествовали сарай для скота, навесы для хозяйственных нужд. В распоряжении у затерянных в песках метеорологов, кроме рабочего полигона с приборами наблюдений за окружающей средой, находился старенький, но довольно бодрый автомобиль ГАЗ-51, на котором можно было добраться до города Чардара в случае какой-либо нужды. Ну, а если уж и вовсе случалось нечто такое, то ребята всегда могли вызвать по рации самолет АН-2, так называемый «кукурузник». Так что оторванности от большого мира вроде бы и не было. Хотя на самом деле – скука невероятнейшая. Скажите вот, чем заниматься молодым людям в безбрежных песках? Когда кругом, куда ни глянь, во все стороны – сплошь барханы, барханы, барханы… Летом – изнуряющее белое солнце пустыни, а осенью доводящий до исступления занудный ветер, несущий с собой всепроникающую пыль, которой, кажется, было пропитано все: и дома, и одежда и… Ну, вот разве что весна как-то скрашивала бытие: все-таки весной в пустыне красиво. Но весна – очень коротка, проходит мимолетно, а потом опять унылые однообразные дни… Словом, не очень радостное было бытие метеорологов. Но что делать? Кто ведь должен нести и это бремя. Вон, на полярных станциях, там вообще непросто и тревожно жить: льдины трескаются и можно запросто кануть в воду. Но ведь и там работают люди. Да и куда же без знаний о погоде? Тем более что и зарплата не самая маленькая на метеостанции. Словом, резоны были, вот потому и тянули ребята лямку в песках…

Метеорологи были молоды, немного постарше нас тогдашних, и потому не унывали. Ну, во-первых, работа. Приходилось измерять, согласно установленного графика, температуру воздуха, почвы, направление и силу ветра, отмечать атмосферное давление, и прозрачность атмосферы, фиксировать наличие и характер облачности, осадков, буде таковые наличествовали, отслеживание адвекции и много  и много ещё чего такого разного метеорологического. Причем строго и неукоснительно отслеживать. Несмотря ни на что, данные должны идти на большую землю строго в определенное время.  И, тем не менее, свободное время у метеорологов наличествовало. Посему они развели домашний скот – барашков и даже держали корову. Правда, непонятно, как эта корова выдерживала суровый спартанский режим питания в пустыне, но, тем не менее, она выдавала немного молока. Удой её отнюдь не был рекордным. В сутки это примерно литра три. На уровне хорошей упитанной козы. Но для детей хватало. Собственно говоря, ради молока для ребятишек её и держали.

Весной, конечно, буренка пировала, потому как травки было поболе. Но вот что она ела летом – не совсем понятно. Может, глодала кору саксаула или даже жевала сам саксаул? В принципе это возможно, листочки у саксаула напоминают уменьшенные до размеров спички зеленые сосиски. Какие они на вкус – я не знаю, не пробовал. Но то, что они насыщены эфирными маслами – так это совершенно точно. Бросишь зеленую ветку саксаула в костер, она полежит мгновение, а потом как вспыхнет, словно бензина плеснули в огонь. Да, занятное растение – саксаул. Но не о нем сейчас речь. Я же о корове вам рассказываю. Так вот, буренка эта адаптировалась к местным суровым условиям и, в общем-то, довольно неплохо вписалась в эту не слишком гостеприимную местную экосистему.

Как, впрочем, и сами метеорологи. Как я уже говорил, это был веселый и неунывающий народ. Они даже сами пекли хлеб. Правда, по их же собственному признанию, испеченной булкой вполне можно было нанести серьезную травму, не хуже чем булыжником… Помните сакраментальную фразу: «удар был нанесен тупым предметом…»? А ещё метеорологи развлекались тем, что иногда ездили на охоту. Станция располагала карабином – по штату было положено! – а также парой личных дробовых ружей. Словом, ружейный арсенал в наличии был. А, сами понимаете, если на стене висит ружьё, то… Вот именно. Так что охота велась. Постреливали зайчишек, сайгаков, на отшнуровавшихся от основного руслах старицах реки Сыр-Дарьи били птицу и ловили рыбу. Приспособились, конечно, научились. Куда же деваться? Необходимость – лучший учитель.

Где-то в трех-пяти километрах от метеостанции проходила трасса. Конечно, это был не тот самый Великий Шелковый путь. Но, тем не менее, это была одна из нескольких дорог связывающих юг Казахстана с его же севером. Трасса не имела асфальтового покрытия, а потому была малооживленной. Но, хотя и редко, всё же проскакивали по ней грузовики, перевозившие грузы для народного хозяйства. Да и не только для народного, всяко бывало…

И вот так получалось, что и маршруты гидрогеологов ЮКГГЭ иногда пролегали мимо затерянной в песках метеостанции. И если дело было к вечеру, то гидрогеологи заваливали в гости к метеорологам. Все-таки, где-то как бы «братья по классу». И тогда встречи выливались в шумные застолья и в забытую богом (но не начальством!) метеостанцию приходил небольшой праздник. Вот так Люба и подружилась с одной из семейных пар, Валерой и Людой, у которых как раз были дети и та самая корова, дававшая для детей молоко и ставшая героиней прелюбопытнейшей истории, которую и поведали метеорологи Любе.

Как-то раз случилось, что женщинам понадобилось уехать в город Чимкент. Какие-то дела у них были неотложные. Правда, девушка одна, которая была незамужняя, оставалась на метеостанции, но прок  от неё мужчинам в хозяйстве был невелик. У девушки той, как бы вам поделикатнее выразиться, руки не совсем из того места росли. То есть внешне оно вроде бы и выглядело всё адекватно, но только лишь выглядело, не более. На деле же было совсем по иному… Однако, несмотря на этот свой недостаток, дело своё метеорологическое она знала и это уже как-то уравновешивало ситуацию. Девушка та следила за приборами, вела записи. Мужики же обеспечивали питание, и вели нехитрое хозяйство. Такой был производственно-хозяйственный расклад. И надо сказать, всё у мужиков получалось в принципе неплохо: испеченные лепешки можно было хоть и с некоторым усилием, но всё же грызть. И суп не вызывал сиюминутного рвотного позыва. Словом, укладывалось бытие в допустимые рамки. За исключением одного.

Корову, если кто сечёт в этом вопросе, необходимо регулярно доить. Доящаяся корова сродни наркоману, или донору – у неё привычка вырабатывается к этому действу. К доению то есть. Если корову не доят, она начинает мучиться, чувствует некий нарастающий дискомфорт. Мычит, как говориться, хотя и не телится… А если же её не подоить определенное время, то корова «перегорает». То есть перестает давать молоко, и тут уже всё: – больше от неё ничего не получишь, сколько не дергай за сосцы. Да я так полагаю, читательницам, особенно детным, сие очень даже понятно, есть сходные моменты. Нет, упаси бог, я не хочу их сравнивать с коровами. Я просто так, к слову. Так уж устроен это не самый худший из миров.

Ну, как оно и должно, Людмила проинструктировала Валерия относительно доения, рассказала ему коротенько, что и как. Словом, Валерий прошел «курс молодого дояра» и теоретически был готов временно исполнять доярские обязанности. Так что особые заморочки вроде как не должны были иметь место. И вот, по отъезду женщин, предстояло мужикам доить корову вечером. Всё складывалась как обычно. Пришла вечером бурёнка на метеостанцию, обмахивается хвостом. Сопит, длиннющим своим языком ноздри себе лижет. Время дойки, такие дела. Валера, как заправский дояр, подвязался полотенцем, взял подойник, маленький спецстульчик и приблизился к корове. Правда, доить корову ему предстояло в первый раз, но ведь не боги горшки обжигают. Хотя и не сказать, что процесс доения – сравнительно легкая задача. Как и любое дело, доение уменья требует, сноровки соответствующей. Тут ведь не просто за сиськи надо дергать животину. Тут надо стимулировать бурёнку всё молочко отдать, всё, до капельки, без остатка. Ну, Валера подошёл к буренке, тихо так, ласково подзывает её, а она вдруг ни с того ни с чего – возьми да и шарахнись от него! Вот это уже вовсе непонятно, и ни в какие ворота не лезло. Валера был трезв, как парторг в президиуме отчетного собрания, да и знакомы они с буренкой были уже года два, так что с чего буренка вдруг пошла в отказ – было совсем неясно и даже загадочно. И так и сяк пробовал он её уговорить – а бесполезно! Не давалась доиться рогатая красавица, не шла на физиологический контакт, хоть тресни. Пробовали всяко: и хлебом приманивали, и ласковыми словами уговаривали. Как не исхитрялись мужики – полный отлуп. Да, задача. И ведь что занятно – корова явно беспокоилась, её обуревало желание отдать молочишко – а вот не шла на тактильный контакт. Пробовал другой мужик к ней подъехать – но отступил с тем же успехом. Промучились с ней часа полтора. Вспотели, запарились и слегка даже озверели. Шутка ли: корову не могут принудить к молокоотдаче. Но вот не смогли, и весь сказ. Посовещавшись, решили: куда денется строптивая, промается ночь, утречком будет как миленькая, сама вымя подставит.

Но – надежды юношей питают! Утром повторилась та же история – не далась бурёнка, и стойко игнорировала все попытки принудить её к молокоотдаче, хотя уже и начала обеспокоено мычать, в голосе угадывались дурные нотки. Но что делать? Почесали мужики буйны головы и решили до вечера подождать. Мол, прижмет дурную скотину – сама прибежит, никуда не денется. На это и уповали, проанализировав сложившуюся ситуацию

И верно. Никуда не делась скотинка, вечером домой пришла, кинулась к корыту – знала ведь, что там всегда ждет её пусть и солоноватая, но вода. Попила буренка и давай снова орать. Валера за подойник и – к ней. А буренка – снова в отказ. И опять пошли эти непонятные игры на свежем воздухе. Как говорится, вторая часть марлизонского балета. Вот ведь чертовщина! И как мужики  не уговаривали её – бесполезно, не дается в руки. Обратились тогда мужики с сотруднице. Мол, ты же женщина, давай, возьми на себя дойку. А та в ответ:

– Да вы что ребята?! Какая из меня доярка? Я никогда в жизни не пробовала. Я даже боюсь к ней подходить: еще наступит ногой. Нет, нет, ни за что! Ни за какие коврижки! Давайте я лучше вам буду суп варить.

Мужики от этого предложения отшатнулись, словно им в лицо пылающей головнёй ткнули. Суп? Нет уж! Не надо нам твоих супов, знаем, едали. С тем и отступились. В общем, ничего не получалось.

Начали мужики думу думать. Думали, думали, но так ничего путного и не придумали. Решили снова до утра подождать. Утро, оно, как издавна известно, вечера мудренее.

Выкатилось по утру пунцовее солнышко из-за горизонта, и наступил третий день. Тут мужики уже и сами забеспокоились – дело начало принимать угрожающий оборот: а ну, как перегорит молоко у коровы?! Такое может случиться очень даже запросто. А потом приедет жена Люда – это страшно себе представить, что такое будет по приезду! Уж лучше пусть самум три дня, с порывами до 120 метров в секунду, чем принять на себя гнев разбушевавшейся супруги!

Валерий сильно занервничал. Надо было срочно искать выход. Он снова пробовал всяческие вроде бы надежные способы, но бурёнка категорически не шла на контакт. Валерий потихоньку наливался злостью. Мужчины – они ведь по природе своей логики. Потому их так бесит женская алогичность. Мужчины готовы простить женщине многое: и недалёкость, и некоторую неряшливость, неумение готовить и даже – тсс! – флирт (конечно, легкий, не более), но категорически не переносят женской алогичности, когда ничем нельзя объяснить те или иные поступки женщины. Именно так обстоят дела. А корова в данном случае поступала как некая капризная дама: а вот не подпущу и всё! Почему она так поступала – ответа не было и это ярило Валерия, доводя  его до белого каления.

И, наконец, его терпение лопнуло. Когда в обеденное время бурёнка вновь начала нарезать круги вокруг домиков метеостанции, требуя доения, в тоже время игнорируя все попытки дояра приступить к оному процессу, Валерий не выдержал. Разум у него временно помутился, он начал кричать всякие громкие и обидные для коровы слова, в сердцах шарахнул подойником оземь, сорвал полотенце, опоясывавшее его бедра и тоже швырнул его на раскалённый песок.

– Всё, хватит! Ты достала меня, скотина! – завопил он. – Подавись ты своим молоком! Пропади ты пропадом, дура! Ты ублюдочная тварь, ты не корова, ты ишачка, и ты недостойна жить на свете! Застрелю,  сволочь!!

И он метнулся в жилище. Твердой рукой сорвал со стены висящий карабин, сгреб в ящике тумбочки патроны и выскочил на крыльцо.

– Всё!! – заорал Валера, лязгая затвором.– Молись своему коровьему богу, скотина! Пришел твой конец! Убью, тварь безмозглая!!

Сослуживец попытался урезонить Валеру. Но куда там! Валерий пошел вразнос.  Душа его требовала отмщения за все перенесенные издевательства и за те, которые ему ещё предстояло вынести по приезду супруги.

–  Отойди, не мешай, – отталкивал он напарника. – решение моё твердое! Нам двоим тесно в этом мире. Я её убью! На хрена такая корова, которую нельзя подоить?!

Так кричал разбушевавшийся Валера, отталкивая напарника и силясь прицелиться.

Хотя прицеливаться, собственно, было некуда и не в кого. Ибо буренка, внимательно разглядев беснующихся на крыльце мужиков, сделала, по-видимому, определенные выводы и потому молча подошла и ткнулась своей рогатой и сопящей мордой в бок Валерию. Тот оторопело оглянулся и опустил ствол карабина. Буренка потёрлась о Валерия теплой мордой и даже пыталась лизнуть его в лицо шершавым языком. У Валерия предательски задрожали руки. Как бы он не был разъярен в тот момент, но вот так, походя, выстрелить в живое существо, которое к тебе ластиться – нет! На такое Валерий не был способен! Да и кто из нормальных людей может такое?! И потому Валерий забросил карабин себе на плечо, поднял с песка полотенце, снова повязав его себе вокруг чресел, подобрал подойник, постучал по нему, стряхивая пыль. Тут уж не до стерильности, хоть как бы подоить, не спугнуть. Но корова не выказывала никаких признаков нервозности, стояла, помахивая хвостом, и меланхолично, временами смачно чавкая, жевала свою жвачку. Валерий установил стульчик, присел к буренке, подставил ведро, взялся за соски. Затренькали тоненькие струйки, ударяясь в стенки и дно подойника. Дойка началась, молочко пошло. Доил Валерий неумело, хотя и старательно. Но – доил. Иного выхода не было. А буренка мирно стояла, время от времени дружески прикладывая Валерия хвостом по затылку. Но тут уж приходилось терпеть, что поделаешь. Не гирю же к хвосту привязывать?

Напарник тем временем обалдело наблюдал за процессом, но помалкивал. Сильно его это озадачило. Молчал и Валерий, боясь сглазить. Но вот, наконец, худо-бедно, отжаты последние капли ценного продукта, дойка закончилась, и Валерий, держа в руке  ведро с добытым молоком и придерживая сползающий с плеча карабин, выбрался из-под коровы, с трудом распрямив затекшую во время непривычного процесса спину.

– Уф! Ну, слава богу, кажись, всё наладилось! – с облегчение произнес он, обращаясь к напарнику.

– Да, похоже на то. – отозвался тот. – И чего кобенилась, дура? Вот ведь скотина какая! Бестолочь!

Потолковав еще немного о причудах коровьего поведения, мужики вскоре забыли о произошедшем, занявшись повседневными делами.  Обработав данные, Валерий передал вечернюю сводку по рации и с сознанием исполненного долга завалился в кровать. Предстоящий день не сулил ничего тревожного. Но завтра всё складывалось опять не так, как того хотелось.

Ибо на следующий день, когда Валерий утречком попытался произвести отъем молочка, буренка снова, проявив свой непонятный норов, ушла в отказ. И как её не уговаривали – на контакт упорно не шла. Повторялась та же история. Словно это не она вчера ластилась, желая облегчить вымя. И так и так пробовали подступиться – безрезультатно. И тут Валерий хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Ага! Ну-ка, попробуем как вчера! – и он молнией метнулся в дом и снова появился на крыльце с карабином в руках

И произошло чудо! Хотите верьте, хотите нет, но буренка тут же, спокойно, без всяких понуканий подошла к Валерию и стала тереться об него мордой. Валерий прислонил карабин к стене дома – и корова, мотнув головой, отскочила в сторону. Он снова взял карабина на изготовку – буренка враз сделалась послушной и умной коровкой. Что оставалось делать? Повесил Валерий карабин на плечо и приступил к утренней дойке. И вот с того момента дело пошло на лад. Полный, как говорится, симбиоз и непротивление обеих сторон. Когда приходило время дойки, Валера вешал карабин на плечо, гремя подойником, подсаживался к корове, и та мирно и спокойно отдавала ему ценный продукт. Вот так и сидел метеоролог подле буренки с карабином, словно какой-нибудь абрек, вступивший на тропу кровной мести и потому постоянно живущий в ожидании коварного выстрела.

И что интересно, попробовали ребята вместо карабина палку брать наизготовку, имитируя оружие. Но буренка отнюдь не была дурой, и ясно дала понять, что в оружии она вполне разбирается. Так что номер с палкой не прошел. Она реагировала только на карабин. Так и приходилось Валерию, вооружившись, отправлять свои доярские обязанности.

Напарник, наблюдая столь диковинный процесс доения, похохатывал:

– Валера, ты словно кубинский барбудос, с карабином не расстаешься

Тогда много говорили о Кубе, как об Острове Свободы и потому сравнение с кубинскими милисианос было правомерным… Так потихоньку шло время….

А через пять дней приехали женщины, и карабин вновь занял своё место на стенке, и снимался исключительно только в охотничьих целях, но никак не для дойки. Ибо женщин корова подпускала к своему вымени без всяких фокусов.

Конечно, мужики рассказали жёнам о странном поведении коровы. Они долго все вместе гадали, почему так непонятно и загадочно вела себя бурёнка. Она находилась на метеостанции уже пару лет, и раньше за ней таких странностей не водилось. Сначала метеорологи грешили на условный рефлекс, мол, де, кто-то пытался когда-то угрожать ей ружьем, а потом отнимал молоко. Но где такое могло быть? Кому в здравом уме придет в башку ставить бурёнку «к стенке», имитируя неоднократный расстрел? В чём смысл такого деяния? Чтоб таким образом повысить молокоотдачу? Сомнительно. Хотя, конечно, сбрасывать и такой экстравагантный способ дрессировки со счетов нельзя. Страна у нас большая и народ в ней живет очень разный. Очень-очень разный. Конечно, люди в СССР были грамотные и потому вся страна знала зоопсихолога дедушку Дурова и его методы дрессировки животных. Но! Но вдруг кто-то шёл своей, особой, как сейчас бы сказали, эксклюзивной, тропой дрессировки? Могло такое быть? В маленьких странах, в Монако там или даже в Швеции – вряд ли. Но вот в нашей стране, на наших просторах… Чёрт его знает, у нас иногда, хе-хе,  очень весёлые экземпляры попадались. Так что вероятность именно такого варианта дрессировки «под ружьём» хоть и исчезающее мала, но ведь и не исключена абсолютно, верно?

Или вот другое объяснение. Возможно также, что в коровьих мозгах вдруг спонтанно заговорила генная память. Вполне можно допустить, когда-то русские казаки-первопроходцы дергали за сиськи ее прародительниц, не расставаясь с винтовками и саблями, поминутно ожидая дерзкого набега безбашенных кочевников – лиходеев. Кто знает? Может, и так было дело. Конечно, для проверки следовало попробовать подоить буренку с саблей в руке. Но сабля, естественно, на метеостанции отсутствовала, не было ей там места по штатному расписанию. Оно конечно, можно было, набравшись храбрости, испросить по рации у начальства доставку красноармейской шашки из областного краеведческого музея к месту развернувшихся событий, но наши метеорологи на это не пошли, опасаясь репрессий со стороны руководства. И вполне обоснованно. Ибо как-то, после совместных обильных возлияний с гостями-геологами, закосевшие метеорологи такое передали на Большую землю, что оттуда пообещали прислать комиссию для выяснения всех обстоятельств дела, но, к счастью, ограничились только строгим выговором по радио, без выезда на метеостанцию. Потому и эксперимент с холодным оружием ребята проводить не решились, духу у них не хватило. А то ведь руководство вполне могло и психиатра прислать. Оно ведь всякое бывает в замкнутых коллективах, обретающихся на дальних,  затерянных в пространстве точках. Вот так и осталась эта история с карабином и доением неразгаданной. Но запомнилась крепко.

Вот рассказал я вам сейчас эту историю, а самому ведь тоже интересно, почему так себя корова повела. И ответа однозначного я не просматриваю – при всём своём аналитическом складе ума. Это не моё мнение, мне так говорили иногда (я об аналитическом складе). Может быть, кто из читателей разгадает эту тайну? Что-то ведь заставило буренку подпустить к себе мужчину для доения только лишь под прицелом карабина. Выходит, она, буренка, чётко понимала, что шутки шутить с вооруженным человеком небезопасно. Запросто можно откинуть копыта в стороны, а вымя – набок. Но как корова могла это просечь своими коровьими мозгами?! Занятно, не правда ли? И совсем уже чудовищная мысль напрашивается – не обладают ли коровы разумом?! И может, Джордж Оруэлл вовсе не фантазировал в своем знаменитом романе «Скотный двор»? И где-то когда-то такие прецеденты были в действительности?

И выходит, что та буренка вовсе не простая коровёнка была. А в некотором роде как бы предтеча, провозвестник грядущих больших перемен. Да, именно так оно и получается. В нынешнее непростое время, пока мы тут денно и нощно забавляемся с игрушкой по имени «Персональный компьютер», зависая практически без возврата в Реал на различных прикольных сайтах и пуская тем самым  животноводство страны на самотёк, забросив всякую селекцию и наблюдение, животные же – кто им теперь запретит?! – как раз и не теряют времени даром. Они мутируют, обзаводятся разумом и – вполне вероятно! – втихаря сколачивают свои штурмовые отряды. Не зря ведь при междусобойном общении и в политике у нас сейчас в ходу такие термины, как «бык», «быковать», «бычизм», «быдло»… Ох, не зря! Просачивается, по-видимому, информация какая-то, не без того. И вот если, созрев, этот нарыв лопнет, и скоты (как рогатые, так и безрогие)  пойдут на нас решительной атакой, сможем ли мы устоять?

Непростой вопрос, что и говорить. Но я полагаю, что тревожиться, беспокоиться слишком не следует. Мне кажется, что те, кому положено, знают об этом. Ведь не зря же у нас в стране численность внутренних войск и милиции, уже, по слухам, превышает численность армии. И это правильно. Согласитесь, как, допустим, атомной подводной лодке бороться со стадом коров, идущих в атаку, выставив рога? Правильно, очень непросто, сложно. Гораздо эффективнее применение в данной ситуации ОМОНА, спецподразделений.  Именно они, прикрывшись щитами, смогут быстро и эффективно противодействовать взбунтовавшимся скотам. Я ещё почему в этом так уверен? А потому, что сейчас, вы замечаете, современные бойцы носят бандану, то есть головной платок. Теперь понимаете, против кого эта хитрость будет работать? Вот именно! Вот именно! Корова примет бойца в бандане за  женщину и подпустит поближе. А тут уж, в ближнем бою, ей можно от души надавать по рогам и – в стойло. Чтобы знала, на кого хвост поднимать!

А еще можно в рамках этой программы одеть бойцов в юбки. Ну, носили же когда-то шотландские стрелки свои клетчатые килты. Почему бы и нет, если возрастёт боевая мощь?

Так что  ничего не надо опасаться. Ситуация под контролем.

Живи спокойно, страна…