ИНФЕРНО ШУТИТ СКВЕРНО
«Голубой вагон бежит, качается,
скорый поезд набирает ход…»
(Успенский Э., «Голубой вагон»)
«Многие смеялись до того, как встретились
с потусторонними силами, но никто ещё не смеялся после»
(Биленкин Д., «Ночь контрабандой»)
«И очень может быть, что от забот своих
Я поседею раньше остальных…»
(Ким Ю., «Нет, я не плачу»)
«Понимаете теперь, что такое настоящее Необыкновенное?
Вот именно так оно и выглядит.»
(Бушков А. «Лишь земля и небо…»)
Как ни исхитряется человечество, но Армагеддон неизбежен. Я не имею в виду обмен ядерными ударами и навалившуюся вслед за этим ядерную зиму. Нет, речь идет о другом, о настоящем Армагеддоне, в его изначальном, библейском понятии, то есть речь идет о борьбе Добра со Злом. Именно так, по библейскому сценарию. А у вас нет желания поучаствовать в Армагеддоне? Нет? Вот и у меня тоже его нет. Нет никакого желания. Та ещё тусовка. Но, тем не менее, не отвертеться нам, а таки придется потрудиться на ратной ниве. Понятно, что не в ближайшие дни, и даже не на той, конечно же, неделе, но – придется, так складывается, выражаясь языком военных, стратегическая обстановка. А «нам» – это имеется в виду нам, людям, человечеству в целом.
И что самое обидное, так это то, что эту битву, Армагеддон, мы, люди, сами же и приближаем своим глупым поведением. Вот скажите, пожалуйста, на кой нам все эти эзотерические знания, белая и черная магия, колдовство и прочая мистика? Зачем нам оккультизм, не к ночи будь помянут? Любопытство? Желание чего-нибудь такого-этакого? Адреналинчику захотелось в крови? Не сидится нам спокойно? Ну, тогда и заполучим Армагеддон по полной программе, когда навалится оно, инфернальное Зло. Когда безудержно, словно из унитаза при затыке в канализации, хлынет в наш мир разнообразная нечисть, порушатся все законы… Вот к чему нас приведет баловство с магией. А мы бегаем: ах, Гарри Поттер! Ах, шедевр! Ах, гениально! Тьфу!
Нет, что ни говори, а раньше намного проще было. Вот как, например, об этом рассказывает красноармеец Гусев из романа А.Толстого Аэлита:
«У меня тактика: пулемёты не пулемёты, - шашки наголо – «даёшь, сукин сын, позицию! – и рубать…»
Вот такой был народ, суровый и прямой, на метлах не летали, а скакали на лошадях.
И где тут, позвольте спросить, место для волховства, чар и того же оккультизма? Да ежели инфернальная нечисть только высунется, то её враз посекут в лапшу красные конники. Нет, да и быть не могло тогда увлечения магией, ибо были совсем другие приоритеты. Все на борьбу с Деникиным! Красная Армия всех сильней! Комсомолец, на самолет! Даёшь ДнепроГЭС! Все для фронта, все для победы! Целина – планета молодых! Ну и прочее такое. Те, кто постарше – помнят хорошо, как шло оно, развитие нашей цивилизации и познание окружающей действительности. Вот потому-то пресловутое чертово Инферно сидело себе тихонько где-то там, за тридевять пространств, далеко, за силовыми ментальными полями, за вихрями вариабельных возмущений неведомо каких континуумов, короче, не было такого массового проявления Инферно на горизонте событий нашего с вами Бытия. Не было и вся недолга. Никто его не призывал, и никому оно не было нужно. Ну, находились отдельные, шибко озабоченные субъекты, малочисленные некроманты, ссохшиеся от старости ветхие чернокнижники всякие, раскладывали они пентаграммы и чертили руны, толкли в ступах сушеных летучих мышей и смешивали полученный порошок с землёю, взятой на могиле отцеубийцы… Да плюс ещё на отсталых окраинах Красной империи прыгали, потея в меховых шубах, последние шаманы, отчаянно колотя в бубны и отбрасывая суматошные кривые тени на стены чумов… Пытались эти субъекты с помощью заумных оккультных приёмов, с привлечением потусторонних сил, решать свои земные проблемы, Да, было и такое. Находились отдельные личности. Но!! Но не было массовости! Были всего-навсего единичные случаи попыток соприкоснуться с инфернальным. Кое-где и удавалось законтачить с инферно, судя по неясным слухам, намёкам якобы очевидцев, упоминаниям в спецлитературе. Но, в основном, весь народ стремился совсем в другую сторону. И даже очень неплохо у нас получалось: в космос вышли, в глубины океана спустились, в тайны вещества проникли… Прогресс наличествовал, что ни говори. Пока не случилось, сами знаете что… Да, именно это я имел в виду. Именно то самое время, когда мы захлебнулись воздухом свободы. Захлебнулись и начали перхать…
И вот тут–то началось!! Какую газету не разверни – всюду реклама колдунов, шаманов и прочих рукодельников. «Сниму порчу, верну мужа, устраню конкурента, заговорю зубы, заряжу воду и аккумуляторы, заколдую, приворожу, изведу...» Я уже не говорю о телевизоре, тут такой хлынул поток всевозможной аномальщины разнузданной, что у некоторых зрителей, образно говоря, и буденовки начало срывать, и крыши, дотоле вроде бы крепкие, стали тихонько съезжать набок. Помню даже плакат тех времен: «Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша». Да и как же ей не съехать, крыше-то? Когда кругом такая безудержная вакханалия творится и беспардонное попрание всех законов объективной реальности! Людей ощутимо закоротило, люди сиднем – куда там былинному Илье Муромцу! Тот хот через 30 лет и три года смог подняться… – уселись у телевизоров, глотая всякую муру! А там такое творилось! И ведьмовские шабаши, и потомственные гадалки, и магистры Белой и Черной и еще какой-то там магии…Сатанисты всякие замельтешили, какие-то доктора нетрадиционные объявились. Прямо на глазах у впавших в ступор телезрителей так называемые хиллеры втыкали ладони в живую человеческую плоть и вытаскивали оттуда всяческий ливер, отсекая ненужное и отболевшее. А оперируемый таким образом больной крутил головой и весело скалился. Наверное, щекотно ему было. Ну, словом, полный дурдом, шабаш на лысой горе, тушите свет и выносите образа, как говаривали в старину.
Оно бы всё ничего, дурь когда–нибудь, да схлынет, но Инферно тоже ведь не дремлет. Ведь ему, Инферно, чего надо? А ему того и надо, чтобы поминали его, Инферно, то есть, всуе. Как только его начинают поминать к месту и не к месту, взывать к нему, делать всяческие специальные пассы и принимать другие меры к контакту с ним, тут-то Инферно и прёт на вызов, ему бензин, как автомобилю «Скорой помощи», вовсе не нужен. Вот и мчится инфернальная нечисть, опрокидывая различные барьеры, нарушая физические законы и нагло попирая строго выверенные математические закономерности, к месту вызова. А иногда и просто так проявится в нашем мире, из чистого хулиганства цепляется к людям. И ничто его не может удержать, вы уж поверьте. Вот именно так многие люди, ничего не соображая в вопросах взаимодействия нашего и инфернального миров, хихикая, сами призывают исчадий в наш мир. Потому Инферно с такой легкостью и проламывает тонкую пленку пространства и силовых полей, отделяющих реальный мир от нереального, и пытается проникнуть в наше бытие. А они нам нужны, такие гости? Кому как…Но лично я, к примеру, вовсе не жажду встречи с Инферно. Возможно, некоторые легкомысленные субъекты так рассуждают: а вот я вызову инфернальное существо, скручу его по рукам и ногам заклинаниями и пентаграммами всякими и заставлю это страшилище служить себе на пользу. Ага, как же, заставите вы его! Как бы не пришлось потом горько пожалеть о содеянном, ибо Инферно - это вовсе не так хорошо и весело, как некоторые себе представляют, по причине своего скудоумия и древоголовия. Инферно – это Зло, и этим все сказано, пусть даже если оно, Инферно, по каким-то непонятным причинам и пребывает иной раз в хорошем настроении. Потому как и шутки у Инферно - дурацкие, нормальному человеку от шуток Инферно совсем нехорошо становится. Откровенно сказать – паскудно. Можно такого натерпеться – врагу не пожелаешь! Ибо Инферно - оно и шутит скверно.
Так что, на мой взгляд, не следует увлекаться магией и прочей эзотерикой. Подальше надо держаться от всего этого, ибо Инферно того и гляди, проломив разделяющую нас хлипкую перегородку, с гиканьем ворвётся к нам непрошенным гостем… А мы, как малые дети, все любопытствуем… Но с Инферно шутки плохи, как я уже говорил. Очень своеобразны его шутки. Во всяком случае, мне было тогда не до смеха.
А началось всё следующим образом…
Я тогда в частном издательстве работал, о чем уже упоминал в новеллах «Случай в биографии», «Искушение». Ну, работа была так себе, на первый взгляд - приятное с полезным, поскольку я сам книголюб и библиофил давнишний, заядлый. Много приходилось разъезжать по стране. В том числе и развозить книги и осуществлять отъём и перемещение денежной массы за реализованную продукцию, то есть за проданные книги.
И вот как-то позвонили нам из славного города Бишкека, который раньше Фрунзе назывался, то есть из Киргизии. И сообщили господа киргизцы, что, мол, всё реализовано, приезжайте за деньгами. В те поры все как раз становились господами. Бывало, и обувь нечищеная и галстук в пятнах от давно пролитого вина, но - господин. А как же! Рынок – это вам не праздничная демонстрация, где все улыбаются друг другу. Рынок – это совсем другая формация. Ну, так вот, я командировку черкнул себе, билет на поезд приобрел, чемодан в руку – и алга, в горы. То есть, вперёд, в горы. Поезд через Чимкент до Бишкека у нас проходил фирменный, скорый «Москва - Бишкек». Но время было уже перестроечное, и весь народ вокруг, по возможности, мышковал. Не были исключением и господа киргизцы. Тамошние железнодорожники придумали такую штуку: стали прицеплять к фирменному поезду три или четыре вагона вовсе не фирменных, а очень даже, как пишут в товарных накладных, б/у, то есть бывших в употреблении, а то и вовсе списанных. Ну, это по-человечески понятно, где же новых вагонов набрать на все вновь возникшие государства? Суверенитет объявить - это проще будет. А вагоностроительные заводы возвести – это дело гораздо посложнее. Хотя, если честно, никто тогда этим вопросом и не заморачивался особо. Были вещи поважнее: надо гимн страны утверждать, флаг придумывать, срочно перелицовывать историю и искать доказательства, что Древний Рим штурмовали и рушили не только готы, но и... Словом, вы понимаете, что период был сумбурный, и времени на всё толком не хватало. Как и денег… А деньги были нужны позарез, острая была в них, в деньгах, нужда. Вот и ковали деньги всевозможными способами, например, добавлением к фирменному составу совсем не фирменных лишних вагонов. Но поскольку вагоны были весьма и весьма, скажем так, повидавшими многие дали, то в Москву их, дополнительно прицепленные вагоны, естественно, не отправляли, а отцепляли на последней станции в Казахстане, а на обратном пути, из Москвы, снова приторачивали к составу и перевозили народ по Казахстану и Киргизии до самого Бишкека. И всем было хорошо: и народу было хорошо, ибо можно было без суеты и нервозности путешествовать, и инициаторам вышеописанной схемы перевозок тоже – как-никак, живая копейка шла, текла денежка, умножался первичный капитал. И без всякого нахрапа или там, не дай бог, стрельбы, как уже кое-где практиковалось. Нет, всё делалось аккуратно и тихо.
Так что я без
проблем приобрёл на железнодорожном вокзале билет в один их этих самых
прицепных «азиатских» вагонов и покатил в славный город Прунзе.
Почему Прунзе? Да потому что со звуком «Ф» в
казахском, как, впрочем, и в киргизском языке есть некоторая заминка.
Своеобразно произносят его многие представители титульных наций, не всегда им
удаётся чёткое произношение. Но они не теряются и, не моргнув глазом, заменяют
его звуком «П». И тогда получается так: пупайка, пуражка, Пёдор. Само собой, и
Прунзе… А известно, что
среда накладывает свой отпечаток. Вот и я иной раз произносил русские слова с
местным акцентом. Подобное можно назвать синдромом Маугли.
Словом, зашел я в вагончик, нашел свое место. Плацкартный был вагончик как бы.
Вот здесь это новомодное словосочетание, «как бы», употребляемое нынче большей частью вовсе не к месту, пришлось
именно в самый раз. Именно – как бы
плацкартный вагон. Потому что там то стекла в окне нет, металлическим листом заделано окошко, то
кожзаменитель на диванчиках в заплатах. Правда, залатано аккуратно, но всё же…
Вентиляция не работает, это естественно, о наличии зеркал и вовсе говорить не
приходится. Ну, и так кое-чего набирается по мелочам… Хотя
цена на билет обычная, плацкартная
цена, по-видимому, чтобы не усложнять работу кассиров. Но мы же люди, в целом,
доброжелательные и в детали особо не вникали: перестройка кругом, такую махину сдвинули с места и повалили, это
же даже не верится! Мы ещё и не все понимали 
толком, что нам не одно
десятилетие это будет аукаться, но тогда… Тогда нам
надо было ехать, и тут «азиатский» вагон отвечал нашим скромным запросам: он двигался,
громко скрипя разъезжающимися стенками на стыках и опасно кренясь на поворотах. Торопливо, взахлеб
стучали колеса: Пере – стройка! Пере
- стройка! На рельсах еще никто не лежал и дорогу обозленные пенсионеры тоже
пока не перегораживали, пограничники и таможенники пассажиров
не тормозили, и потому наш поезд, в плане скорости, вполне соответствовал
своему названию.
Соседи по купе были нормальные, обычные люди. Они жевали дежурных куриц, хрустели огурцами и цвиркали спелыми помидорами, пили теплую воду из пластиковых бутылок, шуршали газетами, читали книги, играли в подкидного. А некоторые пассажиры просто задумчиво глазели из окон вагона на пробегающие мимо пейзажи нашей большой и удивительной страны, которую они, по сути, уже потеряли, но ещё не осознавали пока в полной мере произошедшее. Понимание огромной, невосполнимой потери придет потом, попозже, когда уже ничего нельзя будет исправить. Впрочем, это уже другая история, которая, возможно, будет всё же когда-нибудь написана… А сейчас мы ехали. Стучали колесные пары, раскачиваясь и кренясь на горных виражах, мчался наш скорый фирменный поезд. Иногда мимо нас с грохотом проносился встречный состав. Обычная командировка, как и десятки, а может даже и сотни – а кто их считал? – подобных, таких вот поездок.
И тут мне понадобилось отлучиться по делам. По малым делам, есть такие обязательные и неотложные дела. Я направился к туалету, ручкой шевельнул – не заперто. Вот и отлично. Приоткрыв дверь, протиснулся в крохотное вагонное заведение. Закрывать дверь на внутреннюю защелку не стал, мне же по-быстрому, малое дело, я просто отставил чуть назад левую ногу и придерживаю дверь пяткой, чтобы не ворвался кто-нибудь нетерпеливый. Размер стопы мне позволял подобный фокус проделывать. Конечно, я не легендарный бигфут, у которого, говорят, лапища – будь здоров! - но все же ношу сорок пятый, а то и сорок шестой размер обуви. В общем, подпёр я закрытую дверь ногой и задал работу унитазу...
Но вдруг именно в этот самый момент кто-то ка-а-ак хрястнет меня по башке изо всей силы! И тут же этот «кто-то» сиганул мне на плечи и повис на них всей своей тяжестью. Ну, ни фига себе! Я опешил. Что за идиотские шутки?! Чёрт бы его, шутника, побрал! Разве не видно, что мне не до шуток, да и какие шутки могут быть в туалете? Это, знаете ли, попахивает… Обозлился я сверх меры. Просто чуть было не захлебнулся злостью. Что за паскудство - устраивать такие хохмочки! Ну, думаю, я тебя сейчас, вражина, надолго отучу баловаться подобным манером. Напрягся я, сгруппировался, но, сами понимаете, вот так враз процесс не прекратишь, нужно некоторое время… Я чуть правую ногу согнул в колене. Ага, думаю, сейчас я на полкорпуса обернусь влево и правой «шутника» - в челюсть и тут же коленом в пах. Чтобы не шутил, сволочь, скот антисанитарный, подобным образом. Такие вот мысли пронесли молнией в моей голове, а сам же я, торопливо вжикнув молнией джинсов, вдруг с некоторым удивлением осознал, что напавший сзади и повисший на мне неизвестный «шутник» никаких дальнейших действий не предпринимает. Умер он там что ли, в последнем своём дурацком прыжке? Прислушался – точно: не подает никаких признаков жизни, даже дыхания не слышно. В общем, закончил я с брюками и рывком, резко так, по-молодецки, как до этого и проиграл ситуацию в уме, разворачиваюсь, молниеносно подводя кулак правой руки к тому месту, где, по моим расчетам, должна быть челюсть нападавшего… О, этот сладостный миг отмщения! Но…
Но и что же я вижу? А вижу я то, что никто на меня не нападал. Понимаете, никто!! Никого нет, ни вблизи, ни поодаль. Да и в туалете светлее стало. А это, оказывается, мне на спину дверь туалета упала. Я же её на задвижку не закрыл, вот она и рухнула всей своей деревянно-металлической тяжестью мне на плечи при очередном толчке вагона, ощутимо приложив по затылку. Выпростался я из-под упавшей двери, осмотрелся, как говорят подводники, в отсеках. Обнаружилось, что шурупы дверных петель все до одного вылетели из стены, вот дверь и завалилась, отжав пружинный замок. Понимаете, все шурупы, все! Такое вот дорожное приключение. Впервые в жизни. Да, думаю, случай неординарный. Ну, а если бы я, допустим, пардон, сидел на унитазе? Да свободно падающая дверь могла вогнать меня в унитаз по самые брови, так что ногами по шпалам пришлось бы бежать. Или упади эта тяжеленная дверь на кого другого там, слабосильного, скажем, или на женщину, на ребёнка? Большая беда могла случиться, тут и рассуждать нечего, тут без вариантов. Потрогал я шишку на затылке: эка, неплохо меня отоварило! Вот же сволочная дверь! Чего ей не стоялось на своем месте? И что интересно, девять шурупов – и все, как один, вылетели из своих гнезд. Словно специально. И, главное, момент-то выбран какой! Именно тогда, когда я был небоеспособен, практически беспомощен, словно дитя. И вот в этот самый момент, ни раньше, ни позже, а именно в аккурат… Обидно мне стало. Неспроста это всё, подумалось мне мельком, но большого значения этому я не придал. И совершенно напрасно, как показали последующие события. Но не будем забегать вперёд… Тем более что было и хорошее в только что произошедшем – никто из пассажиров не проходил по вагону в тот момент, следовательно, никто и не видел моей идиотской борьбы с этой чертовой дверью… И еще я не стал докапываться до сути произошедшего, потому как отвлекся, на другое переключился. Я сам альтруист по натуре, и меня очень озаботило, как бы с другими пассажирами не приключилось подобное.
Поморщившись от гнусности произошедшего, я сплюнул в сердцах, но дальше распаляться не стал, утихомирил свою злость, поднатужился, дверь на место поставил, захлопнул её на замок, а сам быстренько направился на поиски проводника. Нашёл я его в служебном купе и обрисовал ему ситуацию. А он на меня уставился оторопело:
- Как это - упала дверь?! Да не бывает никогда так! Там же сколько шурупов наверчено? Что-то не то, не может такого быть!
- Может! - отрубил я. - А шишка у меня откуда? Гляди вот… Не веришь?
Я машинально погладил новообразование у себя на затылке. Проводник щупать шишку не стал, поверил мне на слово.
- Да… Интересно. А ну-ка, идём, посмотрим на ту дверь…
Пришли. Проводник приоткрыл дверь в туалет. А дверь не падает, стоит нормально.
– Ну, - говорит проводник, – не падает дверь, наверное, тебе привиделось.
Я сам взялся за ручку, подергал дверь туда-сюда – и правда, не выпадает. Тогда я приложился чуть посильнее и дверь легонько так и выпала, как и в прошлый раз. Я еле успел удержать её на весу, чтобы она не грохнулась.
Проводник в глубоком раздумье почесал свой затылок под форменной фуражкой. Возможно, прикидывал, как оно, если вдруг… И правильно: впечатления от личных ощущений самые яркие и незабываемые.
- А ты ее сам, случаем, не вырвал из косяков? - спросил он, недоверчиво разглядывая меня. Я безразлично пожал плечами:
- Ага, мне больше делать нечего, как шататься по вашим туалетам и двери вырывать. Хобби у меня такое. Говорю тебе – сама вывалилась. Смотри, конечно, дело твоё. Но если она зашибёт пацаненка какого-нибудь, то будет и тебе приключение на твоём жизненном пути.
Проводник подумал-подумал и согласился с моими доводами. Написал карандашом на листке бумаги: «Двер сломался. Не дёргат», прикрепил листок к двери и отправился искать слесаря состава.
А я же с чувством глубокого удовлетворения, довольный своим благородным поступком, вернулся на место дочитывать книжку. Я долго читал, поглаживая время от времени затылок, пока меня не сморил сон…
Прибыв в славный город Прунзе, я с вокзала, через сквер, мимо красного командарма Михаила Васильевича, всё также восседавшего на своём жеребце, отправился к партнерам по бизнесу. А что именно жеребец под командармом, так это было видно всякому, кто подходил к памятнику со стороны хвоста. Ваятель постарался, детали узнаваемы…
А киргизские коллеги по бизнесу меня ждали с нетерпением. Они уже два дня, как собрали выручку за проданные книги и теперь слегка даже переживали. Ибо наступило лихое время, время первоначального накопления капитала, и криминал наглел всё больше и больше, раскупая утюги и паяльники, которые оказались товарами двойного назначения. Ведь именно с их помощью можно было быстро узнать, где деньги лежат… Непростые наступали времена, те самые, девяностые…Тогда реформами была предоставлена возможность всем и каждому раскрыть свои таланты. А особенно – криминалу. Вот он, криминал, и начал играть первую скрипку в этом сводном оркестре под названием «Передел собственности», который до сих пор гастролирует по стране, давая концерты…
Так что, беспокоились наши коллеги не зря, они прямо-таки горели желанием поскорее передать мне деньги. А сумма была по тем временам весьма и весьма приличная. Потому и встречен я был как самый дорогой гость. Хотя в Азии гость всегда есть гость, ему наибольший почёт и уважение, а тут тем более, ещё и связаны мы были общим делом. Словом, хорошо меня приняли, радушно.
Начали мы работать. Достали коллеги из сейфа более чем полмешка денег, высыпал я их на стол и начал пересчитывать – денежки, как известно, счёт любят. Считаю, считаю… Много денег, кучей громоздятся они на столе. А организация общественная, дверь туда-сюда хлопает, какие-то люди входят-выходят… Сначала я дёргался, нервничал, щетинился ежиком, потом мысленно махнул рукой на происходящее: будь что будет, выхода всё равно у меня иного нет. Продолжаю считать, обандероливать пачки с деньгами, записываю количество. Оно не только социализм – это, прежде всего, учёт, как говорил дедушка Ленин. Капитализм – точно такой же учёт, потому пересчитывал денежки я самым тщательным образом. А сам в глубине души нервничал: а ну, кто-то польстится на эту кучу денег, люди разные бывают. Скажем, проследят меня, да и приложат аккуратно отрезком арматуры по темени? Расплодившиеся как саранча газеты сплошь и рядом смаковали подобные факты, нагнетая ажиотаж. Естественно, я опасался. Я же понимал, в какой стране я теперь живу, и что вокруг меня происходит.
Но, к моему счастью, в помещении на меня никто не напал. Сумма сошлась, я подписал соответствующие документы о приеме всей денежной массы. С трудом разместил эту самую денежную массу в чемодане, для чего туалетные принадлежности при этом пришлось выложить в пластиковый пакет. До отправления поезда ещё было время, и мы не спеша пили кок-чай с азиатскими лепешками и сладостями, и болтали на разные темы. Но, как пелось в одной песенке, «разговор не бесконечен, пришла пора благодарить: за вкусный чай, за тёплый вечер…»
До вокзала я добрался тоже благополучно, и по дороге нападения не произошло, что меня порадовало. Я приобрёл билет на скорый поезд «Бишкек – Москва» и в оставшееся время купил в буфете перекусить и поглазел на содержимое вокзальных киосков. Я слонялся по вокзалу, сжимая мертвой хваткой утяжеленный большими деньгами чемодан, стараясь держаться на виду у людей. Меня не покидало чувство, что со мной что-то должно произойти. Я не знал что, я только смутно чувствовал надвигающуюся опасность. Я не знал что произойдет, как будет выглядеть эта опасность, но то, что непременно что-то должно произойти – я практически знал. Естественно, все варианты возможных событий крутились возле денежного чемодана, именно он должен стать центром событий, если таковые – не приведи бог! – случатся. Так оно, собственно, и произошло впоследствии, ибо вчерашний случай с обрушившейся на меня дверью вагонного туалета, по-видимому, только раззадорил чертово Инферно и теперь злобные силы, взяв тайм-аут, готовили для меня новую пакость... Я это вполне осознавал, но никак не мог определить, откуда же мне ждать удара теперь. А меня, как оказалось, и не собирались бить, ибо Инферно уготовило мне кое-что похлеще...
Итак, к перрону подали поезд, я занял своё нижнее место, поместив свой носимый сейф с деньжищами в багажный ящик под своей полкой. На первый взгляд, всё складывалось наилучшим образом. Но оставалась еще дорога, а в дороге всякое может произойти. Поезд тронулся, застучали колеса, диктуя маршрут. Надо ли говорить, что я снова был в «местном», азиатском вагоне? То есть в одном из трех вагонов, которые имели хождение только по территории Киргизии и Казахстана.
Но тогда я не зациклился на этом. Меня больше интересовали окружающие пассажиры. Я с напускным равнодушием принялся разглядывать пассажиров нашего вагона, старясь засечь нездоровое любопытство к моей персоне, буде таковое обнаружится. Однако ничего такого, что насторожило бы меня, я не заметил. Это меня слегка успокоило, хотя и не до конца. Как знать, возможно, тот, кто меня пасет, появится попозже? Ну, что ж, буду настороже, а там поглядим…
Достав из пакета закупленную снедь, я на всякий случай решил перекусить. Я с аппетитом кусал жилистую курицу, грыз сочные яблоки и пил минералку. То есть занимался тем же, чем и все вокруг. Замечено, и не только мной, что пребывание в поезде вызывает повышенный аппетит, на пассажиров нападает, как говорят рыбаки, жор: они постоянно что-то жуют, шуршат газетами, лупят вареные яйца, режут на дольки сало, хрустят огурцами... И всё это практически беспрерывно, разве что только во сне не едят. Но кто может знать, чем они занимаются в своих сновидениях? Так что и я не выпадал из общего строя, методично работая челюстями…
По окончании процесса приема пищи я завалился на постель с нешуточным намерением «придавить ухо», предварительно почитав пару десятков страниц... Но не тут-то было. Напротив меня ехала семейная пара узбеков, лет под сорок было им, у которых в наличии имелось малое, года полтора, дитё. Аллах с ними, дети это всегда хорошо, но всё дело в том, что ребёнку было дискомфортно в душном вагоне, вентиляция же не работала, и он капризничал, хныкал, куксился, орал попеременно. Словом, доставал. Вот такая случилась маята. Потому я не мог уснуть, а, стиснув челюсти, стараясь не обращать внимания на детский концерт, вместе с Эркюлем Пуаро разбирался в коварных хитросплетениях интриг чопорных сынов туманного Альбиона. То есть пытался читать детектив…
Вот в такой
окружающей обстановке и проходил поначалу тот памятный вечер в вагоне скорого
поезда «Бишкек – Москва». Монотонно стучали колеса вагонные, настырно диктуя 
что-то своё, поскрипывал, раскачиваясь, вагон. Всё было в пределах допуска, и
ничто пока не внушало никаких опасений: деньги получены, и ближе к утру я уже буду в Чимкенте.
Оставалось мне, словно Мальчишу – Кибальчишу, ночь продержаться, ибо день я уже
простоял. Вечерело, и обитатели нашего вагона, бормоча и суетясь, начали готовиться
ко сну. Что удивительно, задремал и маленький крикун, так досаждавший нашему
купе. Таки угомонился наконец-то. Улеглась рядом с ним на полку измотанная
мать, а отец, привалившись спиной к переборке, словно сельповский мерин к
бревенчатой стене поселкового магазина, тоже посвистывал носом. Наступила долгожданная тишина. Ну
вот, подумал я, самое время наведаться в туалет, да и самому тоже на боковую пора. Поскольку подозрительных личностей вокруг не
наблюдалось, я решился оставить чемодан с деньгами без своего бдительного
догляда. К тому же, идти в туалет с чемоданом – как-то оно не очень, не того...
Слишком вызывающе. Зачем возбуждать нездоровое любопытство в народе? Итак, я
рискнул оставить чемодан в багажном отсеке, а сам молнией метнулся в то самое
место, куда и цари, по слухам, пешком ходили.
Памятуя о диковинном случае, случившемся со мной не далее, как вчера, я осторожно, придерживая ручку, толкнул дверь. Правда, вместо ручки на двери была намотана какая-то тряпица, служащая, как я подумал, для смягчения стука двери. Итак, правой рукой придерживая за привязанную тряпицу дверь, как бы придерживая ее на весу, я осторожно и слегка расширил дверной проем и проник внутрь. Пока всё складывалось хорошо: дверь не выпала, она прочно висела на навесах, так что можно было без всякой опаски громоздиться на постамент, что я и сделал, захлопнув предварительно дверь и закрыв её на внутреннюю задвижку. Ну, а дальше я вас отсылаю к Я.Гашеку, у него очень хорошо подобное мероприятие описано в «Похождениях бравого солдата Швейка». Классика мне не переплюнуть…
Словом, сижу себе, медитирую. Колеса постукивают монотонно, поезд мчится, все штатно, и места здесь абсолютно нет для Инферно. И совершенно напрасно так я тогда подумал. Совершенно ни к чему! Известно же, не поминай чёрта, а то накличешь. Так оно и случилось, накликал. Нет, дверь не рухнула мне на башку, наоборот, она стояла, как влитая. Она настолько крепко стояла, что я не мог даже выйти из туалета, когда окончился известный процесс. А выйти я не мог по той простой причине, что у двери не было ручки. Той, которая, поворачиваясь, отжимает защелку внутреннего пружинного замка двери... И только теперь-то я понял истинное назначение повязанной тряпицы. Тряпица эта была продернута сквозь отверстие для ручки и перекрывала ход защелке замка, не давая ему закрыться. А я, сдерживая возможное падение двери, приподнял эту тряпицу, язычок защелки выскочил наружу, в результате чего дверь прочно захлопнулась, ибо механизм замка сработал, как ему и положено. Умеют и у нас делать кое-что, умеют, не надо кивать на заграницу, Японию там или те же Штаты. Можем и мы работать. Замок должен запирать дверь, вот он её и запирал добросовестно. Я понял это сразу, потому что изнутри дверь нельзя было открыть. Ничем. Я поковырял пальцем в отверстии для ручки – нет, пружинку меня не достать, да и палец – он круглого сечения, вместо ручки не используешь. Пошарил в карманах спортивных брюк (переоделся ко сну), но ключи и перочинный нож остались в куртке, висящей у изголовья. Осмотрелся в тесной кабинке в поисках кочерёжки или штыря какого-нибудь подходящего – бесполезно, ничего нет, кроме обгрызенного порогами вагона веника. Я машинально повертел его в руках – вот уж действительно бесполезная вещь для меня.
И тут в памяти вплыла – правду говорят, что в стрессовых ситуациях память обостряется! – книжка, прочитанная в детстве, называлась она «Грач – птица весенняя» и рассказывалось в ней о большевике Николае Эрнестовиче Баумане. В частности, мне вспомнился эпизод, когда Николай Бауман ловко ушел от жандармских шпиков именно из туалета железнодорожного вагона. Я приоткрыл окно. В лицо ударил ветер свободы, взъерошил волосы, грохочущие звуки заполнили крошечное помещение. Я просунул голову в пролетающую мимо ночь. Скосив глаза и подождав, пока они привыкнут к сумраку ночи, я посмотрел вверх, намечая будущий маршрут. Но увиденное серьёзно охладило мой пыл. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять очевидное. Стало предельно ясно, что или вагоны при царизме были другой конструкции, или же Николай Эрнестович был очень уж чрезвычайно ловким человеком. А возможно, автор книги и присочинил, кто его знает? Словом, тут была работа для супермена, типа Человека-паука. Но я ведь не супермен, я обыкновенный человек. Я командированный, перевожу большую сумму казенных денег. И тут меня словно током ударило! Деньги. Деньги! Деньги остались без присмотра, а я здесь заперт в этой вонючей мышеловке раздолбанного вагона!
Я обмер. Мне сделалось дурно. Вот так влип! Там, в купе, без присмотра, остался стоять чемодан, под завязку набитый деньгами, а я тут мечусь – и где?! В этом дурацком сортире, пропади он пропадом! – не имея возможности выбраться наружу. А тут уж воображение заработало на полную катушку: мне ясно виделось, что к моему месту, озираясь по сторонам, подходили подозрительные личности. Косясь на спящих узбеков, они осторожно приподнимали полку, изымали мой набитый деньгами чемодан, и уходили прочь по коридору вагона, теряясь в полумраке приглушенного освещения. Я заметался в тесной каморке, словно пленённый зверь. Надо было срочно вырваться наружу… Но как? Как, если проклятая дверь не открывается? Как вырваться отсюда, если нет инструментов для взлома? И вышибить не получится, дверь открывается внутрь, а оперативного простора для разбега и последующего мощного и сокрушительного удара маловато, тесновата кабинка. К тому же сыра и вонюча. Словом, я влип окончательно. Настроение моё упало до предела. Конечно, я уже понял, что это опять Инферно шутки шутит. А кто же еще? Чтобы в одной поездке, и подряд два таких идиотских случая? Да и ещё в одном и том же месте, в туалете? Да не бывает таких совпадений! Это все козни и происки Инферно, тут невооруженным взглядом видно. Вот же чертовщина! И чего ко мне привязались эти исчадия? Ведь я не черчу пентаграммы, не бормочу заклинания и прочее. Я вообще далёк от магических дел. И я даже фэнтези – где этого добра навалом! - не люблю читать: я любитель «твёрдой» НФ, мне подавай звездолёты, исследования новых планет, фантастически изобретения. А все эти маги-драконы, древние руны и устрашающе-неправдоподобной длины мечи-кладенцы – это не для меня. А вот, поди ж ты – прицепилось. По-видимому, это из-за того, что я категорически против всей этой магии, колдовства и прочей мистики. Получается, мне вроде как мстит инферно. Всё это так, но выбираться отсюда надо и как можно быстрее. Тут я опять вспомнил об оставленных деньгах, и мне снова поплохело. Так и поседеть недолго. Как раз таки люди и седеют при встрече с Инферно. А ведь это только так себе, всего лишь проявления Инферно, шуточки вроде бы. Ну, а если какой-нибудь рогатый, со свисающей с губ слизью, возьмёт да проявится в нашем мире? Тут уж точно будёновку сорвет с непривычки! Хотя вроде как американским фильмами уже немного подготовлены к таким событиям. А все равно – не по себе. Вот ведь угораздило же влипнуть! Теперь хоть грызи эту дверь зубами, пропади она пропадом! Впору волком взвыть! А может, они так и случаются, оборотни-то? Не от желания там внутреннего какого-то, а вот так, от безысходности. дикой и несправедливой. Сначала завоешь, а там уж недолго и на четвереньки упасть. Ох, не знаю!.. Человек – вообще сплошная загадка….
Это сейчас народонаселению хорошо. Есть в наличии МЧС, и в кармане у тебя сотовый телефон. Быстренько звонишь дежурному, и тебя выручат. Правда, не изо всех ситуаций. Я как-то осмотрел передачу, так там вроде один мужик по пьяному делу попал в мусоровоз и его типа как бы переработали. Пока сомневались, то да сё, выясняли, а его и того… Пропал, короче. Такие вот вещи случаются. Хотя и была озвучена версия, что тот мужик сам всё подстроил, чтобы с деньгами скрыться от партнеров. Но у меня ситуация другая, деньги, к моему сожалению, находились отдельно от меня, и это сильно, очень сильно тревожило.
Я попробовал взять себя в руки и попытаться решить возникшую проблему. Проблема действительно была очень серьезной. Во-первых, в купе вагона остались без присмотра перевозимые деньги. Деньги чужие, «фирменные» и очень большие. Это – раз, и это наиглавнейшее. Второе: я надежно заперт в туалете вагона. Третье: время позднее и хождение в туалет прекратилось, так что скорой помощи извне ждать не приходилось. Четвертое: я у меня не было никаких инструментов, с помощью которых можно прорваться наружу. Резюме: я и деньги ехали сами по себе, раздельно, и это было самое неприятное, если можно было так выразиться, в данной истории.
Я был близок к отчаянию. Оставалось одно: бить ногами в перегородку, надеясь, что мой стук разбудит спящего узбека-соседа. Это был вариант «омега», так сказать последний, ибо очень мне не хотелось будить крикливого мальца, а то, что он проснётся при таком грохоте, это было яснее ясного. Получалось нехорошо, некрасиво выходило, но другого подходящего решения я не видел. Я выбрал место, куда можно ударить ногой. Если кто помнит, в туалете вагона на стенах всевозможные трубопроводы и краны, словно в отсеке батискафа и так просто не постучать в стену, да ещё стоя на одной ноге. Я ухватился правой рукой за вертикальную трубу, левой опёрся о противоположную стенку. Ну, вот теперь можно и отстучать SOS. Я уже было приподнял ногу, выбирая момент между раскачиваниями вагона…
И вдруг!! И вдруг в коридоре послышались голоса! Я мгновенно скакнул к двери и приложил ухо к отверстию Точно! Невнятно бубнили несколько голосов, кто–то гремел в тамбуре дверьми! Спасение! Ура!! Я приложился губами к отверстию и закричал:
--Эй! Кто там? Отзовитесь! Выручайте! Я не могу выйти!
В коридоре обвально наступила тишина. Потом чей-то голос неуверенно произнёс:
-Ти хто? Чито ти делиишь там?
- Как что делаю? Пассажир я! В туалет ходил! А дверь не открывается, ручки у двери нет.
Выпалив эти слова, я быстро отпрянул от отверстия. И правильно сделал, ибо тотчас же в отверстие просунулся толстый, словно сарделька, палец. Палец пошевелился, согнулся крючком, потом выпрямился и исчез. Наша ментальность. И это верно – никогда нелишне удостовериться, собственноручно изучить обстановку.
- А и хде ручка?
- А я откуда знаю? Не было её, когда я вошёл сюда.
- Ладна, ти пака сиди там, сичас что-нибуд придумаем.
Юмористы! Как будто я мог куда-то отлучится из места своего заточения! За дверью загудели голоса, смесь русского и киргизского, я понял - идет консилиум. Потом невнятное гудение голосов перекрыл начальственный басок:
- Проводник надо сказать. Ето его дело, он хозяин, пусть меры принимает. Развел тут, понимаш, бардак, двери не открываются.
И пришедшие к консенсусу в три луженых глотки закричали на весь вагон:
– Эй, правадник! Ти и хде? Тут дверь туалета не аткрыть, а там пассажир случился!
Да, ситуация... А мучился, не решаясь стучать в переборку, чтобы не разбудить пассажиров. Хе-хе. А тут вот таким образом, зычно и раскатисто. А может, оно так и надо было?
Проснувшиеся пассажиры передали по цепочке:
- Проводника там разбудите, двери заклинило!
Из служебного купе высунулся проводник:
- В чем дело?
- Ручку давай! Человек в туалете, выйти не может!
-Э-э. шайтан! – ответил проводник, – как не может выйти? Все знают, что там тряпка защелка держит! Пачему пассажир тряпка сдвигал?
Переговоры явно затягивались, я от нетерпения перебирал ногами – так мне хотелось на свободу. Вновь раздался голос проводника, уже рядом, он явно приближался
- Там ручка тамбурной двери вынимается, откройте той ручкой.
Мои спасители зашушукались, пробуя ближайшие дверные ручки на предмет отъёма. Заскрежетал, сопротивляясь, металл. Но известно, что человек сильнее механизма…
- А! – довольно воскликнул один голос. – Вот она, вынимается!
Через мгновение в моей двери щелкнул замок, и дверь приоткрылась. На пороге стояли мои спасители – трое солидных дядек в железнодорожной форме. Возможно, сам бригадир поезда с какими - то начальниками. Или ревизорами. Меня уже это мало интересовало. Я с виноватой улыбкой поблагодарил своих неожиданных спасителей и прошел в вагон, предоставив железнодорожникам самим ликвидировать выявленные недостатки. В конце концов, они профессионалы, им видней. А я кто? Я – пассажир. Потому проскользнул на своё место и первым делом приподнял лежак. Уф! У меня отлегло от сердца. Чемодан с деньгами был в наличии. Придерживая полку плечом, я приоткрыл чемодан. Всё было на месте. Ну, а пересчитывать деньги, я, сами понимаете, не стал.
– Ну, - подумал я злорадно, мысленно обращаясь к Инферно. - что, гнусь инфернальная, не получилось у тебя ничего? Ах, как же хотелось тебе, чтобы у меня крыша уехала от переживаний! Да не тут-то было, не на таковского напали, гады!
И, довольный благополучным исходом, я повалился на матрац, укрывшись тоненьким «концлагерным» одеяльцем. Убаюканный покачиванием вагона и ритмичным стуком колес, я вскоре уснул…
А под утро на вокзале меня встретила издательская машина. Привезенные деньги я передал в бухгалтерию, и на этом моя командировка закончилась.
А что Инферно? - спросите вы. А Инферно – оно всегда настороже и если вдруг что – то оно тут как тут. Вон, посмотрите, что вокруг творится, прямо-таки чертовщина полная, я уже говорил об этом в начале своего рассказа. Карнавал мракобесия, разгул магии и беспредел ведьмовства. А это до добра не доведёт. Доиграемся…
Так что, сдается мне, разорвутся вскорости невидимые силовые поля, разделяющие наши несовместимые миры, хлынет сплошным потоком оттуда к нам всякая инфернальная нечисть, и будет тогда всем полная хиромантия. Армагеддон то есть. Заявляю авторитетно. Очень уж шуточки этого самого Инферно дурно попахивают. Я этот запах навсегда запомнил.
