ГОЛЕМЫ, или УМЯГЧЕНИЕ ЗЛЫХ СЕРДЕЦ

 

«Давай не будем о дружбе народов. Это всё хренота.

Дружба может быть только между людьми. Как между мной и тобой.

А народы - понятие расплывчатое. Народы сами не знают, чего хотят»

(Щелоков А., «Меч Аллаха»)

 

«Как ни странно, замысловатые вариации

родного российского мата разрядили напряженность»

(Веденеев В., «Двести тысяч золотом»)

 

«...для настоящих мужчин, как известно, каждая совместно

распитая бутылка – знаменатель названного братства»

(Иваниченко Ю., Демченко В., «Крымский щит»)

 

Дружба… Сложное понятие. Дружба бывает разная. Бывает крепкая, и не очень, корыстная и бескорыстная. Бывает дружба даже между мужчиной и женщиной, несмотря на то, что некоторым хотелось бы предположить иное. Но – бывает. Да. Так складывается иногда. Бывает, а, вернее, была когда-то и дружба между народами. Существовало в ХХ веке такое удивительное государство — Советский Союз. И вот в нём практиковалась дружба между народами. Хоть и не без недоразумений и некоторых трений. Но — была. Даже орден такой наличествовал в Советской Империи – орден Дружбы Народов. Всё было когда-то. Но с развалом Империи не стало и дружбы народов, а взамен, на всей обширной территории распадающейся Империи, словно лишаи на бродячей собаке, появились очаги межнациональных конфликтов, или, как их еще называют, межэтнических столкновений. И бывшие друзья и даже братья, вспомнив старые, столетние, часто мнимые обиды, науськиваемые своими новоявленными правителями, прикрываясь религиозными либо экономическими лозунгами, а то и вовсе без таковых, принялись с остервенением ненавидеть друг друга. И дружбе народов в одночасье пришел конец. Сошла она, дружба народов, на нет, испарилась под жарким солнцем юга, смыли её волны Каспийского, Черного и Балтийского морей. Осталась только иррациональная непримиримость. Впору учреждать орден Ненависти. Да уж…

Но не будем о грустном… Ведь осталась же дружба между индивидуумами, между конкретными людьми. К сожалению и здесь не всё гладко. Тут в чём закавыка? Да в природе человеческой эта самая закавыка. Человек — он достаточно многогранен. Он не только всеяден, но ещё и завистлив, упорен, ленив, нагл, хитроумен, благороден, туп, насмешлив, злобен и так далее. Какое качество не назови — любое из них человеку присуще, в той или иной степени. А поскольку в человеке перемешаны в разных пропорциях совершенно немыслимые, взаимоисключающие, антагонистические качества, то именно это и определяет самое главное человеческое качество — конфликтность. Противоречия раздирают его на части, и человек иногда творит, сам не ведая, что и зачем. Такова его природа. Очень конфликтное существо человек. Сколько себя помнит, столько и конфликтует. Так повелось еще с тех древних времён, когда человек приподнялся с четверенек на полусогнутые и слегка распрямился. Сначала он конфликтовал из-за кореньев и плодов, дрался за право обладать самкой, пусть и далёкой от идеала фотомодели. Он вполне мог перегрызть глотку соплеменнику, отстаивая свое право поклоняться древесному пню,  дать соплеменнику по башке просто за недобрый взгляд или потому, что утром встал не с той ноги и т.д. Жизнь была интересной. Поводов для разногласий хватало, и конфликты, несомненно, имели место быть. В конфликте участвовали руки, зубы, ноги, голова. Голова участвовала в разборках поначалу не розмыслом, а крепкой теменной костью. Есть такое выражение — взять на калган. Так называется приём в драке, когда коротким сильным тычком бодают головой противнику в лицо. Один из древнейших приёмов борьбы, сохранился и до наших дней благодаря простоте исполнения и хорошей результативности. Но однажды, по-видимому, после очередного взятия на калган, в мозгах у некого драчуна замкнули какие-то перемычки, биотоки пошли иным путём, и человек догадался удлинить свою руку, ухватив суковатую палицу. А его оппонент вооружился хорошим увесистым камнем. И дело заладилось. Так Homo sapiens, человек мыслящий, встал на путь прогресса, назначил себя царём природы и растопырил пальцы веером. И с той поры конфликты, помимо разборок внутри стаи, стали всё чаще происходить и между стаями. Так закладывались основы наций, народов, а также разнообразных человеческих меньшинств самого разного толка, отстаивающих право на своё собственное видение окружающей действительности. Началась экспансия конфликта, которая, собственно, продолжается и по сей день.

Шло время. Шкуры животных, использовавшиеся вместо одежды, сменили рубахи и штаны из грубо сотканных нитей растительных волокон. Нити становились все тоньше, одежда изящней и даже появились кружева, носовые платки и банданы. Словом, внешний облик человека разительно менялся. Не менялась только человеческая тяга и готовность к постоянным конфликтам. Проще говоря, любит человек поскандалить и подраться. Не важно, что служит причиной конфликта. Причина будет всегда найдена и подкреплена аргументами. Но даже отсутствие причины для драки — уже само по себе является причиной для конфликта, как это ни парадоксально. Просто человек увлечен самим процессом конфликта. Даже есть такая пословица в определенных кругах: выпил и не подрался — время зря потерял. Бесконфликтный человек — это, по сути, никчемный человек, аутсайдер человеческого социума. Он как бы никто и звать его никак.

А вот человек, склонный к конфликту — это личность. Он горд, независим, самолюбив. И, естественно, нетерпим к чужому мнению. И потому чуть что — спор. До хрипоты, до драки. Совершенно по разным поводам. Иногда вообще самым непостижимым. Например, как говорил когда-то благородный Арамис, не сошлись в вопросах богословия. И тут же смертельная схватка! И никаких компромиссов. А не могу поступиться принципами, и весь сказ! Честь имею атаковать вас, мсье! И пошла дискуссия. Полетели в стороны перья плюмажей и клочья камзолов. И вот уже тот, кто послабее в вопросах богословия, неловко заваливается в бурьян, проткнутый шпагой. Одержавший верх в споре спешит в полк к вечерней поверке, ибо капитан де Тревиль – старый служака, зверь, и спуску не даст. Да. А неудачливого богослова ангелы уносят под руки на суд Божий. Таким образом, конфликт как бы исчерпан и погашен. И тема о разногласиях в вопросе богословия вроде бы закрыта. Но — временно. Ибо найдутся другие спорщики, а там, глядишь, и другая тема возникнет. И так далее, до бесконечности.

В общем, как я тут показал на хрестоматийном примере, человек достаточно конфликтное существо. Но что интересно, при такой генетической тяге, перманентной любви к конфликтам, существовало и понятие дружбы. И ведь дружили, чёрт побери! И по-настоящему дружили. И клялись в вечной дружбе. И даже исполняли клятвы. «Жизнь отдать за други своя». Хотя и не всегда. По-разному бывало. Бывало, что происходило так, как это ярко описано у О.Генри. Помните знаменитую реплику Акулы Дадсона из «Дороги, которые мы выбираем»? Цитирую: «Очень мне жалко, что твоя гнедая сломала ногу, Боб, — повторил он с чувством… …Боливар выдохся, и двоих ему не снести». Именно в такие в буквальном смысле переломные моменты дружба и заканчивалась. Иной раз вместе с жизнью одного из друзей. Да. Потому как Боливар выдохся… Случалось подобное. Но всё же дружба была, это я точно вам говорю. И завязывалась иной раз дружба при очень странных обстоятельствах. Несмотря на имевшие место быть конфликты. В общем, всё было, и было по разному.

Я сейчас хочу рассказать об одном конфликте, в результате которого… Впрочем, давайте по порядку. В причине возникновения конфликта ничего такого особого нет, если уж откровенно, она и скорлупы выеденного яйца не стоит. Но всё же есть в том конфликте некая необычность, изюминка так сказать, которая выделяет его среди других бытовых споров и драк. Потому я и решил рассказать о нём.

Но сначала о буровом станке, который у нас использовался при бурении скважин на воду. А причем тут буровой станок и конфликты, спросит недоумевающе Читатель? А очень даже причем, потому как происшествие, о котором я настроился сейчас поведать, случилось в одной буровой бригаде Алтайской ГГЭ. Работы по поиску подземных вод велись на просторах степного Алтая, заселенных в то время достаточно густо. Это еще с той поры, когда в 50-х годах прошлого века началось освоение целинных и залежных земель. Много было больших и малых селений. Сейчас, правда, число их несколько сократилось, ибо при рыночных отношениях верх одержала концепция очаговой урбанистической направленности. А если без умничания, то это означает, что сейчас  цивилизация сохраняется, да и то частично, в городах, великодушно предоставив сельской местности медленно дрейфовать в сторону архаичного земледелия, к сохе, а, возможно даже, к палке-копалке и простому собирательству даров природы, как-то: грибов, ягод и всяких трав. Но в те поры, о которых я рассказываю, об этом причудливом зигзаге развития цивилизации никто и помышлять не мог, потому как свободы мнений не существовало, а свирепствовал тоталитаризм. И в этой связи достижения цивилизации активно внедрялись в сельской местности: мощные сельхозмашины, сплошная электрификация, передовые приемы агротехники, в том числе и поливное земледелие. А что нужно для такого земледелия? Совершенно верно, нужна вода. Вот и работали, напрягая мозги, гидрогеологи, трудились, не покладая рук, в три смены, буровики. Селянам нужна была вода, и мы её давали. Хорошее было время.

И вот как-то буровая бригада прибыла в одно селение. Смонтировала свой буровой агрегат и начала привычную работу. В ходу тогда был буровой станок УРБ-3АМ и его модификация УРБ-3А2. Нормальные, хорошие станки, надёжные. Вот спрошу Читателя — а что есть сердце любой машины? Правильно, мотор или двигатель есть сердце любой машины. Но в случае с буровым агрегатом ответ не совсем правилен, ибо не полон. Потому как у бурового агрегата есть и второе сердце. Это – грязевый насос. Насос этот гонит глинистый раствор по колонне бурильных труб на забой скважины, охлаждая тем самым бурильное долото, а также выносит на поверхность разбуренную породу, попутно глинизируя ствол скважины и предохраняя его от обвала. И вот когда эти два сердца работают в унисон, тогда и только тогда возможно бурение. И потому буровой насос ГР-11 — предмет особой заботы буровиков. Случись что с ним — вмиг останется в скважине буровая колонна, а вытащить оттуда, если вдруг её прихватит обвалившейся породой  — та еще проблема. Кроме того, с помощью грязевого насоса закачивают в скважину цементный раствор для межпластовой изоляции водоносных горизонтов, промывают фильтровую часть обсадной колонны, осуществляют первичную разглинизацию водоноса, моют буровой станок и приготовляют тот же глинистый раствор. Глинистый буровой раствор тоже особая песня. И я тут вкратце её пропою, дабы Читателю было легче в дальнейшем понимать суть происходящего. Буровой раствор — это не просто растворённая в воде глина, типа грязи. Отнюдь. Буровой раствор приготовляется из особого сорта пород, так называемых бентонитовых глин. Это морские донные отложения, тонкодисперсные, то есть, если попроще, очень мелкого помола. Глинистый раствор приготавливают в специальной яме, называемой зумпф, перемешивая с помощью того же насоса глину и воду. Кроме того, в раствор добавляют каустическую соду для улучшения вязкости. Полученная субстанция напоминает по консистенции жидкую сметану, липкую и клейкую, и так просто её, как дорожную грязь в луже, не смыть. При прохождении больших интервалов глинистых пород раствор густеет, его приходится разбавлять водой, а со временем и вовсе заменять. Тогда насос ставят в положение на выброс и помбур, держа в руках выбросной шланг с наконечником (аналогично пожарному брандспойту) направляет в сторону от буровой выкачиваемый некондиционный раствор. В это момент буровая становится немного похожей на небольшой грязевой вулкан. Напор насоса достаточно велик и тугая грязевая струя бьёт на расстояние около полутора десятков метров. На этом я закончу небольшую вводную часть и продолжу собственно рассказ.

…Бурение шло в нормальном режиме, каких-либо осложнений не возникало, и график пересменки буровиков выдерживался чётко. Как говорится, отстоял свою вахту восемь часов и — гуляй, Вася. Вот и гуляли, помывшись и переодевшись, травили байки, лежа в тени жилого вагончика, играли в карты. Кто с книжкой сидел, кто без лишних затей заваливался поспать часик-полтора — всё же работу буровиков легкой могут назвать совсем уж оголтелые оптимисты, вроде нынешних «создателей рабочих мест».  В общем, отдыхали буровики изо всех сил, как могли. Но был еще один вид развлечения. Полагаю, читатель уже догадался. Да, парни не прочь были иногда пивка попить, или даже тихонько и скромно (бывало, и нескромно) бутылку-другую портвешка раздавить. С устатку как бы, а то и в защиту мира во всём мире… Хотя за это и гонял старший мастер любителей подобных развлечений, но кто же из нас, положа руку на сердце, не нарушал законы и инструкции? Тем более, что русский человек — он же немного анархист по натуре. И ему неукоснительно и последовательно следовать всяким инструкциям и уложениям — себя не уважать. Должно быть хоть небольшое, но отклонение от генеральной линии. Иначе нельзя. Ибо приходит тоска и душевный дискомфорт. Возможно, в этом и кроется загадка русской души. Вот немцы, они поклоняются своему орднунгу, то есть порядку, возведя его чуть ли не в ранг идола и никаких разговоров о загадочности немецкой души не наблюдается. Иной дело — мы. Нам нужны трудности и проблемы. А нет таковых — мы их создадим, чтобы мужественно преодолевать. Потому как душа требует. Но это просто, как говорится, лирическое отступление по ходу пьесы

В тот раз старшего мастера на буровой не было, он находился на Базе экспедиции, отправлял обсадные трубы для бригады. Словом, начальственное око было далёко, и удавка контроля практически не ощущалась, создавая устойчивую иллюзию свободы. Этим и не преминули воспользоваться трое парней из отдыхающей вахты. Приодевшись и расчесав патлы, давно уже нуждающиеся в услугах парикмахера, наши орлы встали на крыло и направились в село с твердым намерением принять на грудь, а если подфартит, то и познакомиться с местными девчонками. Время летнее, дело молодое, гормон играет, и совсем не дурно будет, если познакомиться, а вечером, после кино, проводить местную красавицу домой, а то и до опушки леса. Почему бы и нет? Оживленно переговариваясь вот в таком ключе и предвкушая вполне вероятное приключение, ребята покинули полевой лагерь. Известно, что надежды юношей питают.

Но также доподлинно не только известно, но проверено жизнью и следующее утверждение: хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. По-видимому, в тот день на небесах и правда славно посмеялись, ибо получилось совсем не так, как представляли себе прогулку наши молодые парни-буровики. Сначала всё шло как бы по плану и ничто не предвещало грозы. Ребята затарились портвейном, а для разгона, выйдя из магазина, тут же пустили по кругу пару бутылок пивка, не для куражу, конечно, а только лишь с целью утолить жажду, ибо летнее солнце грело, как и положено ему в это время года.

Но тут к ним подошли двое местных ребят и поинтересовались, а чего, мол, вы тут пьёте и вообще, кто вы и зачем здесь, ибо это наше село и мы здесь живем. Запрос этот показался помбурам неуместным, да к тому же и сама форма запроса была излишне дерзкой и противоречащей неписаным правилам этикета. Вот в соответствии с этим этикетом наши помбуры и посоветовали сельским молодцам отправиться по некому известному практически любому мужчине адресу. Сельчане адрес этот, естественно, знали, но совету не вняли, а наоборот, попробовали утвердиться в своем праве на получение исчерпывающей информации от чужаков. Назревал конфликт. Слово за слово, и кого-то толкнули. Начали совместную разминку, постепенно распаляя боевой задор. Дело шло, как оно и бывает в таких случаях, к рукопашке. Махаться нашим ребятам было в буквальном смысле этого слова, не с руки, ибо у каждого было с собой по бутылке портвейна. А с одной рукой много не навоюешь. Хоть и наступали сельские парни грозно, но ведь не танки же они, в самом деле, чтобы бросать в них бутылки с горючей смесью? А тут кто-то из аборигенов на всякий случай завопил:

— Наших бьют!

Призыв к консолидации был услышан, мобилизационный план немедленно приведён в действие, и к сельчанам стала спешно прибывать подмога. Буровики поняли, что им не выстоять против превосходящих сил противника, сгруппировались и отчаянно пошли на прорыв. Маневр удался и, отделавшись лёгкими ушибами, буровики рванули прочь от злополучного магазина. Вслед им неслась толпа гикающих и распаленных праведным гневом сельчан. Началась погоня. Инстинктивно понимая, что уповать на милость противника не приходится, да и зазорно, буровики, словно скаковые лошади в финальном забеге, выкладывались вовсю, стараясь оторваться от погони. Они логично рассчитывали на то, что с каждым метром погони пыл преследователей постепенно сойдет на нет. Но не тут-то было. Не только собак возбуждает вид убегающей жертвы, людям, как существам крайне конфликтным, тоже присуще данное свойство. И сдаётся мне, даже в большей степени, нежели собакам. И потому погоня не отставала, а наоборот, набирала темп, азарт и уровень агрессивности. За буровиками неслась устойчивая группа числом человек пять-шесть из наиболее активных и неугомонных сельских парней. Сердца их были ожесточены до предела. Преследователи попутно даже оторвали несколько штакетин от проносившихся мимо заборов, резонно рассчитывая от души и жёстко позабавиться в точке захвата.

Дело запахло членовредительством. Буровики это отчётливо осознавали, и потому мчались наперегонки с ветром. Стремились они, естественно, к своему дому, то есть на буровую. Дома, как известно, и стены помогают.

А на буровой своим ходом шла будничная работа. Тарахтел дизель, с грохотом вращался ротор, шарошечное долото неутомимо вгрызалось в земную твердь, пыхтел и чмокал грязевый насос, подавая буровой раствор в скважину.

И тут вахтовый помбур вдруг заметил, как за околицу села выкатились две группы людей. Почуяв неладное, он толкнул в бок сменного мастера и с растерянным видом показал пальцем в сторону мчащихся людей. Тот обернулся и обомлел.

Увиденное им живо напоминало сюжет известной картины художника Маковского «Дети, бегущие от грозы». И надвигавшаяся «гроза» в самом деле была нешуточной. Такая разъяренная толпа с кольями может наделать больших бед. Это пока ещё распаленный гнев утихнет, и ярость уступит место здравому смыслу! Решение надо было принимать быстро и принимать единственно правильное. Как говаривал вождь мирового пролетариата: промедление смерти подобно! Ибо времени на раздумья и перебор вариантов уже не оставалось. Преследуемые и преследователи со стремительностью болидов приближались к буровой. Счет пошёл на секунды. И решение было найдено! То самое единственно верное и приемлемое в данной ситуации.

Сменный мастер, тёртый жизнью мужик, лебедкой приподняв вращающийся буровой инструмент над забоем, остановил бурение и рявкнул растерявшемуся было помбуру:

— Насос на выброс! Отсекай деревню на хрен!

Помбур среагировал мгновенно. Прогромыхав кирзачами по дощатому трапу, он скатился с помоста, коршуном метнулся к насосу и перевёл рычаг. Затем схватил выбросной шланг, который, словно взбесившийся удав, забился в его крепких руках под напором рвущейся на свободу струи глинистого раствора. И вовремя! Ах, как во время он это сделал! Вот что значит глазомер и точный расчёт! Ибо преследуемые буровики в этот самый момент как раз успели прошмыгнуть мимо бурового агрегата и только тут, под защитой родного железа, смогли перевести дух. Разгневанные сельчане, галдя и потрясая палками, рвались следом. Но вахтовый помбур, расставив для устойчивости ноги, и резко, от живота, словно автоматчик в военном фильме, повёл наконечником выбросного шланга в сторону разгоряченных погоней сельских парней. Тугая струя глинистого раствора в упор хлестнула по группе преследователей. Эффект был потрясающий! Он превзошёл самые смелые ожидания. Останавливающее действие струи жидкой глины оказалось весьма действенным и безжалостным. И погоня самым натуральным образом захлебнулась. Если кому из читателей посчастливилось попасть под зачистку негодующих демонстрантов родным ОМОНом с помощью водомётов, то ему описываемая мной ситуация вполне понятна.

В общем, яростные и неукротимые преследователи, которых, казалось, ничто не могло остановить, словно наткнулись на внезапно возникшую на их пути стену. Поражение было полным и окончательным. Один из преследователей, поскользнувшись, упал на четвереньки, давясь жидкой глиной. Двое других аборигенов, в беге подсеченные напором струи, неловко упали на спины, и теперь, словно перевернутые черепахи, беспомощно елозили в глинистой жиже, растопырив руки-ноги, безуспешно пытаясь принять вертикальное положение. Тщетно! Попытки эти были явно обречены на провал. Тем более что помбур не скупился и, словно повар соусом, щедро продолжал поливать преследователей раствором. Трое других, хоть и удержались на ногах, но мало походили на людей. Больше всего они напоминали клонов легендарного Голема, которого когда-то сработал из глины и оживил известный талмудист, математик, астроном и даже как бы маг Лев бен Бецалель. Облепившая сельских молодцев со всех сторон светло-коричневая глинистая жижа неузнаваемо изменила их внешний вид. Медленно стекая вниз с кончиков пальцев опущенных рук, она карикатурно удлиняла их, и делала этих круглоголовых существ с дырками на месте рта и глаз удивительно похожими на пришельцев из космоса, или на вставших на задние лапы саламандр, или на тающих под солнцем пластилиновых человечков из мультфильма. Это уж кому как воображение подсказывало. Короче, чёрт–те на кого были похожи преследователи, но только не на людей. И на этом погоня враз закончилась, так и не достигнув своей кульминации.

Вахта снова привела грязевый насос в нужное положение и бурение возобновилось. Буровики приблизились к этой неожиданно возникшей глиняной скульптурной группе, чтобы рассмотреть поближе преследователей, влипших в ситуацию. Именно влипших, ибо выбраться без посторонней помощи из растекшейся глины преследователям было достаточно сложно. Очнувшись от шока и постепенно приходя в себя, «големы» медленно ворочали округлыми глиняными головами, и ежесекундно сплевывая с губ глину, отнюдь не языком дипломатического протокола, а простым, открытым тестом эмоционально выражали свой взгляд на случившееся с ними. Грубо говоря, они крыли матом всё, что можно было теоретически покрыть. Если вынести за скобки всевозможные лингвистические изыски, которыми обильно, словно овощной салат зеленью, были украшены их возгласы, то суть высказанных претензий можно свести к следующей фразе:

— Да  вы что, ополоумели совсем?!

Я тут только передаю смысл сказанного, ибо слова были совсем иные, и, казалось бы, вовсе далекие от происходящего, но, тем не менее (ну, таков он, альтернативный русский язык!) очень точно отражающие суть текущего момента. И, естественно, эта эмоциональная тирада была понята буровиками без всякого перевода,

.— А вы? Вы чего прицепились к нам у магазина? — дерзко и также эмоционально отозвались бывшие гонимые. Противник был остановлен, деморализован, смертельная опасность расправы миновала, и наступило самое время расправить плечи. Однако словесная перепалка так и не перешла в новую фазу противостояния враждующих сторон. Возможно, разрядке способствовало и виртуозное владение обеими сторонами альтернативным языком. Известно, язык, речь – основа взаимопонимания. Вон, известный русский путешественник Миклухо-Маклай тоже испытывал трудности в общении с папуасами, пока не овладел языком туземцев. А как только состоялся диалог «Ты – Туй, а я – Маклай», так сразу же вырос взаимный уровень доверительности и контакт между двумя цивилизациями был налажен. Но вот высокомерный капитан Кук, сын туманного Альбиона, погнушался заучить три десятка туземных слов, и судьба его была печальна: не дождались его возвращения в королевском Адмиралтействе...

Так и в нашем случае. Языково-понятийное поле было общим для обеих враждующих сторон и потому в процессе обмена репликами взаимопонимание между ними установилось достаточно быстро. Да к тому же содержащаяся в растворе каустическая сода начинала жечь слизистые оболочки, и нужно было срочно выправлять ситуацию. Обеим конфликтующим сторонам уже было понятно, что конфликт окончательно погашен и самое время приходить к консенсусу. Буровики великодушно помогли сельчанам выбраться из грязевого плена, принесли мыло, мочалки и сухую ветошь. Началась большая стирка с помывкой, благо на буровой чистой воды хватает, да и водовозка всегда наготове. С каждым ведром использованной воды непримиримый ранее конфликт всё больше перетекал в дружеский контакт.

Изрядно поработав мылом и мочалками, преследователи, хоть и не без труда, но всё же привели себя в надлежащий вид, а вывешенные для просушки брюки и рубашки затрепыхались на лёгком летнем ветерке, словно флаги на праздничной демонстрации. Демонстрация же, как известно — это слияние народных масс в едином порыве. Так что единение зримо наличествовало. Затем сельчан, щеголявших в мокрых трусах, пригласили за стоявший у вагончика стол. В таком виде они действительно смахивали на аборигенов дикого племени, заглянувших на чашечку кофе к цивилизаторам. На стол были водружены те самые три бутылки с портвейном, героически спасённые во время погони. В ожидании окончания сушки одежды и обуви был произведен ритуал знакомства и примирения, закрепленный совместным распитием. Учитывая небольшой объём спиртного и явно не соответствующее ему количество участников так необычно, но счастливо разрешившегося конфликта, дозы спиртного были практически символическими, что и соответствовало текущему моменту. Но и этого вполне хватило, чтобы вести достаточно дружелюбный разговор, теперь уже со смехом вспоминать произошедшее. Бывших преследователей угощали сигаретами, всё происходило чинно и в соответствии с этикетом, словом, было настолько хорошо, что один из пришельцев в благородном порыве проявления на глазах крепнущей дружбы рванулся из-за стола, чтобы сбегать за добавкой, но дружный хохот сидящих за столом остановил его:

— Ты что, в таком виде в магазин?!

Смеялись долго, представив возможную ситуацию. Но после некоторого обсуждения порешили, что на сегодня хватит впечатлений. Да и буровикам лишнее было ни к чему, потому как впереди предстояла вахта, а работа и алкоголь, к сожалению, плохо совместимы. Но договорились как–нибудь снова встретиться. Естественно, без кольев и глинистого раствора. Похохотали и на том расстались. Аборигены натянули на себя слегка влажную одежду – пока домой дойдем, высохнет! — и дружно оправились по домам. А буровики занялись своими повседневными делами, иногда перебрасываясь репликами по поводу недавно произошедшего. Что ни говори, а  всё же происшествие случилось не совсем обычное.

И с тех пор ничто не омрачало работу буровиков в этом селе. И время Конфликта ушло в прошлое, уступив место Дружбе и Взаимопониманию. Как оно, впрочем, и должно быть среди нормальных людей. Пусть даже и генетически склонных к конфликтам. Ибо если вовремя и правильно произвести умягчение злых сердец, то всегда можно погасить конфликт и перевести его в мирное русло к общему удовлетворению противоборствующих сторон. Главное, найти такой способ умягчения...

Вернуться на фототему АГГЭ, стр.5

НАЗАД