”Рис-заставка: Электрик на столбе”

ФОРС МАЖОР,  или  КАСКАД  ПРИКЛЮЧЕНИЙ

 

«… таких приключений из пальца не высосешь, тем более,

не сочинишь, лёжа на печке или вагонной полке.

Да и приключениями-то всё прошедшее назвать

можно было с большой натяжкой…

(Холин А., «Беглец из Кандагара»)

 

«Нас не догонят, нас не догонят!..

Мы убежим, всё будет просто…»

 (Кипер Е., «Нас не догонят»)

 

«Все это было каким-то бредом, и сознание того,

что этот бред близок к реальности, приводило меня в нестерпимый ужас…

 (Днепров А., «Глиняный бог»)

 

«В милицию замели. Дело шьют…»

(к/ф «Иван Васильевич меняет профессию»)

 

«Со всех точек зрениям положение было безнадёжным. И самое скверное,

что невозможно было придумать разумного выхода!..»

(Фортунатов Б., «Остров гориллоидов»)

 

 

Приключения любят все. Или почти все. Любят, конечно, в смысле, читать о них или смотреть приключенческие кинофильмы. А вот самому участвовать в приключениях с негативным лично для участника экстримом тут охотников гораздо меньше. Но, так или иначе мы всё же иной раз становимся участниками приключений. Ибо приключения всегда поблизости, они легонько скребутся в вашу дверь, украдкой заглядывают в окно, сидят рядом с вами тихо и незаметно в салоне автобуса… Приключения терпеливо ждут своего часа. И если вдруг то они тут же не замедлят проявиться в реальности. А «вдруг» - это когда что-либо идёт в разрез с привычным течением дел. Текут себе дела и текут и ничего такого не случается. Вот взять того же Илью Муромца. Лежал себя Ильюха на печи тридцать лет и три года, в ус, как говорится, не дул и никаких приключений не случалось. Вот лежал бы он так дальше, тупо таращился в давно не беленый потолок, и кто бы о нём знал? Понятно, что никто. А вот стоило ему слезть с печи, опоясаться мечом-кладенцом, взгромоздиться на коня и поехать туда – не знаю куда вот тут и началось! Нешуточные приключения были у Ильи, до сих пор былины о нём рассказывают, потому как стал Илья, выражаясь современным языком, настоящим экстремалом…

Примерно так же обстоят дела с приключениями и в наши времена. Хотя наученное горьким опытом человечество всё же пыталось обезопасить себя от спонтанных и нежелательных приключений, понапридумав конституций, законов, кодексов, правил, уложений и разнообразных инструкций по технике безопасности, призванных если не исключить полностью нежелательные приключения, то хотя бы миниминизировать их появление и как-то смягчить последствия этих самых приключений. И надо сказать, такие меры помогают, и весьма. Если, конечно, следовать духу конституции и букве закона, придерживаться кодекса, неукоснительно выполнять правила и строго соблюдать инструкции. Но в том-то и дело если… А с этим самым «если» не всегда получается. Известно, жизнь наша штука причудливая, непредсказуемая. И как карта ляжет — никому неизвестно. Знаем, что и с Конституцией иной раз позволяют себе вольности, а уж что говорить об инструкциях! И потом, на каждый случай инструкцию не придумаешь. Это, во-первых. А во-вторых, не всегда, ясен пень, мы ”Рис-заставка: мандат”следуем этим самым инструкциям. Вот и случаются время от времени приключения. Некто очень умный человек сказал: «Приключения начинаются там, где нарушаются инструкции». Некоторым это высказывание, может быть, и покажется максимой, но, в общем-то, оно близко к истине. Особенно в приложении к так называемым производственным приключениям, которые случаются в процессе трудовой деятельности. Сегодня я хочу рассказать об одной истории, приключившейся со мной в те годы, когда я был ещё очень молод, полон творческого энтузиазма, безграничного альтруизма, как, впрочем, и прекраснодушного идиотизма. Была и такая составляющая, чего уж там. Увы, из песни слова не выкинешь.

А началась эта история вполне буднично и прозаично, хотя, как считалось в те невообразимо далёкие времена, наша деятельность была донельзя романтичной. Я работал в гидрогеологической экспедиции на просторах Степного Алтая. Степной Алтай, кстати, моя родина – равнинная страна с березовыми рощицами–колками, небольшими озерками и извилистыми мелководными речушками да протяженными, так называемыми ленточными сосновыми борами, произрастающими на месте пересохших еще во времена мамонтов рек, отсюда и их название – ленточные. Такими они выглядят из иллюминатора самолета. Или при взгляде на топографическую карту, если вы умеете её читать.

В общем, мы вели детальную разведку, то есть бурили скважины согласно разработанного зимой проекта (кстати, вторую часть проекта, производственно-экономическую, я же и писал зимой), проводили откачки воды из скважин на предмет изучения водоносных горизонтов и последующей оценки запасов подземных вод. Всё шло обычным путем.

Но как-то, побывав на отгулах, я получил на Базе экспедиции указание произвести режимное обследование существующих скважин района, в котором находился наш поисковый отряд. Мне выписали соответствующий заданию мандат, вручили карту с нанесенными на ней отметками пробуренных скважин. Я загрузил в очередной дежурный самолет емкости для проб, взял с собой журнал режимных наблюдений и убыл в наш полевой лагерь. В отряде начальник гидропартии выделил в моё распоряжение автомобиль–вездеход ЗИЛ-131, в кузов которого мы загрузили палатку, котелки-кастрюльки, пробоотборник, рулетку–хлопушку для замера уровня воды в скважине, тару для отбора проб, продукты. Наметив первую скважину для обследования, я и водитель Юра Манчев отправились выполнять ответственное задание Родины.

Время было летнее, погода стояла отличная, машина – зверь, а мы с водителем Юрой молоды и полны энергии. Так что дело спорилось, мы передвигались по району от точки к точке, я проводил описания состояния скважин, делал необходимые замеры, Юра помогал мне при отборе проб. Отдохнуть перекусить мы останавливались где-нибудь на берегу озерца или степной речушки, в обед довольствовались сухим пайком, запивая его водой из канистры, а вечером, когда темнело, разбивали палатку, жгли костёр и готовили солидный ужин: суп, макароны, если удавалось разжиться рыбой – уху. Сытно поужинав, мы долго  и много пили чай со сгущенкой, травили байки, или читали книжки при свете костра. Потом заваливались в палатку, и, выбив занудных комаров, влезали в спальные мешки. А утром опять с рассветом, наскоро позавтракав остатками ужина и напившись чая, снова выезжали на работу.

Однажды, когда наша деятельность уже близилась к завершению, так случилось, что работали мы вокруг одной деревушки, где было несколько скважин, провозились мы с ними целый день и заночевать решили в деревне. Потянуло нас к цивилизации. Был с краю деревни дом, в котором проживал с матерью молодой мужчина, был он нас немного постарше и когда мы попросились поставить машину у него во дворе, он с удовольствием нам разрешил. Так мы и познакомились. Он оказался неплохим человеком, даже затопил для нас баньку и мы чудно попарились. И как оказалось впоследствии, опрометчиво. Ибо еще древними греками было сказано: бойтесь данайцев, дары приносящих. В том смысле, что не спеши воспользоваться оказываемыми тебе услугами, ведь ты становишься уже как бы обязан человеку, их тебе оказавшему. Долг, как говорится, платежом красен. Да. Но кто же об этом думает? Пользуются с удовольствием, вроде как само собой разумеется. Итак, после баньки, как оно и бывает часто, есть такой русский обычай, и не нам было его отменять приняли немного на грудь и расслабились. Задымили табаком в три трубы, и пошёл у нас разговор за жизнь и всё такое прочее. Хорошо сидели, и разговор наш был интересен. И тут вдруг нашему новому знакомому понадобилось срочно увидеть брата, который проживал в райцентре. Какие-то вдруг неотложные дела. Ну, типа как в кинофильме «Чапаев»: «Брат Мытька умирает, ухи просит». Примерно вот такая крайняя нужда. Как бы позарез. И отложить это дело никак нельзя. Никоим образом. Если кратко – приспичило. Бывает. Особенно, если выпьешь. Тогда очень всё логично так получается. Райцентр был от деревеньки далековато – десять километров по грейдеру... Но это если для пешего человека. А для автомобиля – так себе, пустяк, о котором и говорить-то не стоит. Да и почему не помочь хорошему человеку? Только весь фокус в том, что водитель уже причастился. Выпили мы, конечно, немного, всего–то полбутылки. Что это нам троим, молодым и здоровым лбам? Ничего, так себе, слону дробинка. Да и закусывали хорошо, солидно, по-деревенски. Но ведь для гаишника, а таковой мог непременно повстречаться в райцентре, и запаха хватит, чтобы взять нас за цугундер. Самогонный запах забить чем-либо трудно, очень специфичный. Вот это логическое построение я и озвучил нашему гостеприимному хозяину. Но деревенский менталитет несколько отличен от городского. Наш хозяин принялся красноречиво уверять, что в самые центр районного поселка мы не попрёмся, так как братан живет с краю, и вообще он тут всех знает и боязнь совершенно необоснованна. Словом, как в песне: здесь всё моё и я отсюда родом… Да. Я, как старший нашей поисковой группы, конечно, отнекивался, хотя пребывал, сами понимаете, в достаточно неудобном положении: выезжать нам, безусловно, нельзя, а отказать гостеприимному человеку свиньей становишься. Безальтернативное положение. Куда ни кинь везде клин, согласно народной пословице. Но тут водитель Юра бесшабашно разрубил гордиев узел проблемы:

Володь, да что ты, в самом деле? Подъедем тихонько с краю посёлка, решит товарищ свой вопрос и по-быстрому назад. Тихой сапой. Потом и прикончим остальное. он постучал двумя пальцами по бутылке. Давай, не тяни, начальник, поехали.

Вот же чёрт тебя, Юра, побери… подумал я. Какого хрена ты вылез со своим встречным планом? Теперь у меня как бы и доводов возразить нет. А свиньей–то страсть как не хочется выглядеть, добро хочется людям делать. Вот такой альтруизм.

Эх, знать бы заранее, какие приключения нас ожидают впереди! Но, увы, редко кому удается предвидеть будущее, даже пусть и недалёкое. А даже если и предвидеть, так всегда же думаешь – ерунда, авось, обойдется. Зачастую именно с русского «авось» начинаются многие приключения. И жизненная практика уверенно подтверждает эту теорию.

В общем, мы прервали  наше застолье и выехали в райцентр. Как пелось в песне: если надо значит надо. А тут было очень надо.

До райцентра мы добрались без всяких приключений, к концу дня жизнь на сельских дорогах практически замирает. Народ большей частью, придя с работы домой и, управившись с хозяйственными дворовыми делами, у телевизоров сидит, в баньках парится, самогонку пьет. Или газеты читает. В те времена шибко практиковалось чтение, и каждый двор выписывал по нескольку газет и журналов. Словом, народ никуда не спешит. В отличие от нас, которых потащило фиг знает зачем в райцентр. Да еще с некоторым сивушным запахом.

Как оно и водится в таких случаях, нужный дом оказался вовсе не с края села, нам пришлось несколько углубиться в населенный пункт, да и брата дома не оказалось, отлучился он куда-то по делам. Накладка произошла. Наш знакомый обескуражено сообщил нам эту новость, тут же оптимистично добавив:

Да я знаю, где его искать! Я ща! Я мигом.  Подождите тут чуток!

И он торопливо зашагал по улице в известном ему одному направлении. Мы же остались ждать у автомобиля... Тем более, что ждать-то всего ничего, чуток. Юра и я вылезли из кабины, закурили и осмотрелись. Стояли мы практически на перекрестке, где и затормозили автомобиль по команде нашего знакомого. Из-за густых зарослей кленов, росших вдоль дороги, виднелись крыши домов. Вдоль по улице, которая только и просматривалась, шли редкие прохожие, у калиток домов бегали ребятишки. ”фото: вездеход ЗиЛ-131”Вечерело. В комнатах стали зажигаться огни. Наш приятель задерживался, похоже, он твердо решил обыскать весь райцентр, но брата найти. Водитель Юра, докурив сигарету, сказал:

Уберу-ка я машину с перекрестка, а то выпятился чего-то на проезжую часть.

Хорошее было желание, вполне уместное и логичное. Да вот только последствия этого правильного поступка были очень уж нехорошими…

Юра завёл двигатель, и, встав на подножку кабины, начал медленно подавать автомобиль назад, прижимаясь к кленам и освобождая дорогу. И тут вдруг раздался оглушительный треск. Случилось непоправимое: уголком заднего борта, самым кончиком, автомобиль ударил в пасынок электрического столба, стоявшего у дороги. Что такое деревянный столб-пасынок для мощного вездехода? Невеликое препятствие. Поэтому он и не выдержал напора, треснул. Не сломался окончательно, нет, только треснул, слегка деформировавшись. Да если бы только он треснул, то и фиг с ним. Но! Деформация пасынка самым решительным образом сказалась и на основном столбе, который нёс электрические провода. Столб заметно покачнулся, провода вдруг и недопустимо провисли, соприкоснувшись между собой. Ударил электрический разряд, искры сыпанули весёлым фейерверком.

Стой! – запоздало завопил я.

Но Юра уже и сам сообразил, что произошло нечто неординарное. Он стремительно ударил по тормозам. Но было уже поздно. Провода качнулись ещё раз, и, сомкнувшись, опять выстрелили снопом искр. Ответно, за кленами, в небольшом кирпичном здании без окон, тоже что-то электрически шарахнуло, ощутимо так, киловольтно. Из-под крыши здания ударил сноп искр и заклубился дым. Дело запахло жареным.

Электроподстанция! – с ужасом подумал я. – Всё, приехали. Туши свет!

Свет и правда начал гаснуть в домах посёлка, По улицам, по кварталам. Хлоп, хлоп, хлоп – и вот уже весь райцентр замер в темноте, не понимая, что произошло. Об этом знали только мы, но нас это знание, сами понимаете, абсолютно не радовало и гордости мы никакой не испытывали.

Не успел я толком осознать масштабы катастрофы, сотворенной нами только что, как Юра нырнул в кабину, хлопнул дверкой и рванул вдоль по улице. Прямиком в середину селения. Я так понимаю, с перепугу. Сам я тоже пребывал в шоке, но, тем не менее, успел видеть, как наш ревущий автомобиль мчался по улице, а люди в изумлении смотрели на него. От калитки одного из домов наперерез автомобилю бросился какой-то мужик, лихо вскочил на подножку, но тут же кубарем отлетел в пыль. Ситуация выходила из-под контроля. Я понял, что мы проваливаемся в бездну. К счастью, было видно, что мужчина встал, отряхнулся и побежал в дом. И то, слава богу, значит жив.

Итак, с момента происшествия прошли буквально какие-то секунды, а мы уже мгновенно поменяли свой статус, перейдя, если и не из когорт передовиков производства, но всё же законопослушных граждан, в совсем иную категорию. Какую я даже не стал уточнять и зажмурил глаза в отчаянии. Но и это ещё не всё! Ведь автомобилю предстояло промчать через ведь райцентр, а тут может быть всякое. Настолько всякое, что я даже боялся об этом думать. Я был ошеломлен случившимся, выбит из колеи и вообще пребывал в каком-то ступоре. Ничего себе, подъехали "тихой сапой"!

Из этого ступора меня вывело тарахтение милицейских мотоциклов и завывание «уазика», вынырнувших из зарослей клёна, словно чёртики из табакерки, буквально в пяти метрах от того места, где я стоял. Специально, что ли, ждали? Нетрудно было догадаться, за кем они ринулись в погоню. Это только в кино хорошо смотреть, как доблестная милиция ведет преследование преступника, и ты всегда сопереживаешь смелым людям – милиционерам, которые с риском для жизни и всё такое… Но на сей раз всё было несколько по иному, и у меня как–то кисло стало на душе. Я понимал, что влипли мы основательно, по самые ноздри, если не глубже. К тому же ещё неизвестно, чем закончится это Юркин автопробег на ревущем вездеходе через населённый пункт. Вот эта неизвестность и страшила меня больше всего. Спаси и сохрани! Только бы всё обошлось! Только бы ничего страшного не случилось! Ущербом, нанесенным нами райцентру, я пока что пренебрёг, оставив его осмысление «на потом». Объём внезапно свалившихся на меня впечатлений был настолько велик, что казался каким-то бредом, мозг был не в состоянии его быстро обработать и выдать приемлемые рекомендации поведения. Слава богу, что электрический треск в подстанции не возобновлялся, огонь не пылал и дым клубами не поднимался. И на том спасибо. Значит, ничего такого сверх не произошло... Ну, выбило предохранители, так поправимое дело. Будучи от природы большим оптимистом, мне очень хотелось верить в лучшее.

Тем временем из домов на улицу начал выходить обеспокоенный и любопытствующий народ, ибо известно, что вся наша цивилизация держится на электрическом проводе. Прервался он, провод, и – всё, цивилизация стремительно скатывается на примитивный уровень. Понятно, что ложку в темноте мимо рта не пронесешь, ну, и кое-что ещё в темноте можно сделать, но всё же как-то удобнее ужинать при ярком электрическом свете. К хорошему быстро привыкаешь, это так. Вот и в нынешнее время, когда электроэнергия отключается не по вине таких шалопаев, как мы с водителем Юрой, а по распоряжению вполне больших начальников, народу всё равно не нравится, хотя все понимают – времена рыночные и может быть всяко. Но в те далёкие времена советского тоталитаризма свет могли отключит всего по нескольким причинам: война или там природная катастрофа. Но ни в коем случае по чьему–то желанию-хотению, или еще смешнее за какие-то долги. В те времена никаких таких долгов не существовало. Электроэнергия являлась народным достоянием и все ею пользовались. За символическую плату. Таким вот образом. А раз так, то, естественно, сельский люди высыпал на улицу полюбопытствовать, что же такое невероятное происходит в мире. Тут я отчётливо понял, что если меня застукают на месте события, то они легко свяжут со мной промчавшийся автомобиль с геологической эмблемой на дверках кабины и тогда участь моя будет незавидной. Народ наш хоть и незлобив, но в горячке может энергично накостылять по шее, потому как всегда за справедливое воздаяние. Сообразив, что со своей яркой эмблемой «МинГео» на левом рукаве штормовки выгляжу несколько вызывающе, я отступил в тень кленов, снял с себя геологическую штормовку, и. свернув её, сунул себе под мышку. Наш знакомый, которого мы так опрометчиво подрядились в припадке альтруизма подбросить до райцентра, не возвращался. Да мне теперь было и не до него, у меня собственных впечатлений было через край, поскольку я, абсолютно того не желая, вдруг оказался в положении диверсанта, высадившегося на чужой, враждебной территории. Причем один, в полном неведении, о том куда скрылся мой водитель, что с ним случилось и как нам теперь встретиться.

Сгустились сумерки, а вместе с ними и моё отчаяние. Мозг услужливо подсовывал мне для просмотра картинки одна страшнее другой. И всё же я понял, что вряд ли Юра вновь возвратится сюда, к этому злополучному столбу, так некстати упершемуся в борт нашего вездехода. По неписаному правилу геологов и вообще всех путешествующих в случае потери на маршруте возвращаться по возможности надлежит к месту предыдущего привала. А таким местом было село, из которого мы так неудачно приехали в райцентр. Делать нечего – надо как-то выбираться отсюда и, самое главное, встретится с водителем, а уж потом думать, искать выход из того положения, в котором мы так глупо очутились. Но хуже всего было моё полное неведение относительно того, как развиваются события у Юры. Вот такие мысли бродили в моей буйной голове, пока я выбирался на окраину села. По выходу я сориентировался на местности, и, чтобы сократить путь до грейдера, который привёл бы меня к месту нашего так хорошо начавшегося привала, решил срезать путь и пойти по долинке, которая хоть и смутно, но виднелась в сумерках. Я бодро зашагал, держа направление на грейдер. Занятый своими мыслями, которых, как вы понимаете, в голове у меня крутилось великое множество, словно людей на воскресной толкучке, я поначалу не обратил внимания на местность, по которой я иду. А на ней  вместо мягкой шелковистой травы под ногами начали попадаться какие-то мелкие кочки. Но находясь во власти своих невесёлых дум, я продолжал шагать на автопилоте, пока, наконец, в моих кедах не захлюпала вода. Только тогда я приостановился и оценил ситуацию. Присев и приглядевшись в ощутимо сгустившихся сумерках, я понял, что в своем неуёмном желании спрямить свой путь я вошёл в мелководное болотце. Вот тут я и встал, словно былинный витязь на распутье. Позади остался приличный кусок пути, и возвращаться назад очень не хотелось. Но и шлепать по болоту, не зная, что впереди меня ожидает, тоже было не совсем разумно. Не зная броду – не суйся в воду - гласит народная мудрость. Но что делать? Вечный вопрос русской интеллигенции. И решил я его тоже по-русски, махнув рукой на всё. Что может быть хуже того, что уже случилось? Ну, болото. Но ведь не Центральная Африка. Крокодилов здесь нет, динозавров тем более. Авось как-нибудь. И я побрёл дальше по воде, аки посуху, с грузом навалившихся проблем, и в который раз вопрошая себя: за каким чертом мы попёрлись в райцентр? Но вопрос этот повис в воздухе, ибо мотивация нашего поступка  по сравнению со случившимся, выглядела не ахти. Воды стало больше, я подвернул джинсы. Вода была уже по щиколотку, появились небольшие темные кустики не то рогоза, не то осоки, в темноте не толком я не разглядел.

А ну как всё же трясина какая-нибудь? подумал я обеспокоенно, пару раз провалившись по колено. Брючины намокли и это, само собой, настроения мне не прибавило. Но, как говорится, коварный сделан шаг, назад идти далёко. И я словно лось, гонимый волками, ломился через болото, распугивая лягушек Добрую сотню метров прошагал я тропою гиппопотама, пока, наконец, почувствовал, что дно стало немного потверже... Таким образом, к большому облегчению, ночной марш-бросок через болото всё же благополучно закончился. Я выбрался на сухой берег. Вылил воду из обуви, отжал штанины и носки, приведя себя в относительный порядок, и вновь продолжил свой путь, маниакально, словно капитан Гаттерас, выдерживая курс. Того неудержимо тянуло на Северный полюс, а меня – соседнее село. Казалось, что вот дойду до села, и все мои кошмары развеются, как дым костра. Я не знал, что они только начинаются, и марш-бросок по болоту это была просто небольшое предисловие к моим дальнейшим приключениям. Нечто вроде короткой увертюры к настоящему произведению.

На берегу болота я подобрал белевший в темноте длинный березовый дрын: хоть какое-никакое, а оружие, вокруг ночь, безлюдье и мало ли что. И надо сказать, что я поступил в данном случае очень мудро. Ночь улеглась темная, грейдер был где-то в стороне, я почему-то никак не мог на него выйти. Хотя по звёздам я видел, что направление держу вроде как верное. Возможно, я просто шел параллельно автомобильной дороге. И вдруг впереди я заметил какой-то небольшой огонёк. Я обрадовался. Огонь – это люди, вот у них и можно будет узнать, где же тот чертов грейдер. О том, что это может быть какая-то чертовщина, я как-то не подумал. Положив на плечо березовый кол, я прибавил шагу. Постепенно стали просыхать носки и кеды, известно, движущийся человек выделяет много энергии. Огонек был небольшой, значит, всё же был далеко от меня. Я шустро перебирал ногами, двигаясь в густой, темной ночи, одновременно высушивая на себе одежду. Довольно долго я шагал, но так ничего и не мог понять, что же это за огонек такой. Если это свет на чабанской стоянке, то по мере приближения к нему, он должен увеличиваться, так как лампочка на столбе освещает загон с овцами или коровами. Но здесь ничего подобного не происходило. Огонёк всё также оставался небольшим, нисколько не увеличиваясь в размере. Этот чёртов огонёк маняще светил мне в ночи, словно Полярная звезда. И был так же мал. Но я упрямо, словно бык на красную мулету тореадора, пёр на этот чудной огонек и так увлёкся, что прямо-таки… чуть не налетел на него. Огонек-то мой путеводный оказался ничем иным, как… освещенным окном салона легкового автомобиля, стоявшего в ночной степи. Обескуражено разглядывая и ощупывая руками невесть откуда взявшийся здесь автомобиль, я машинально заметил, что в тускло освещенном салоне автомобиля  копошились люди. Двое. Вот нет, чтобы остановиться и подумать – а нужен ли этим людям наблюдатель? Ибо на троих хорошо бутылку распить, но бывают случаи, когда третий – лишний. Напрочь лишний. Как говорится, абсолютно не при делах. Вот это как раз и был тот самый случай. Но мне-то, замороченному своими мультиками-переживаниями, не было дела до того, чем эти люди в салоне занимались. Да хоть бы и в шахматы играли! Что мне до их забав? Своих эмоций через край. Мне главное что? Дорогу спросить и только. И конечно же я, разгоряченный ходьбой и перегруженный своими переживаниями, не нашёл ничего лучшего, как постучать костяшками пальцев по стеклу. Полный кретинизм, конечно, но так складывались тогда события...

Это я уже после, проиграв ситуацию, понял реакцию находившихся в салоне. Люди уединились, ночь, их двое в степи и им хорошо, а тут вдруг в окошко, расплющив нос, из темноты заглядывает перекошенная взлохмаченная рожа и требует к себе внимания. И кто такой, поди, разбери, человек ли, а, может, и вообще лешак какой-то. Ночью всякое случается, на то она и ночь. Тут офигеть можно запросто. Так оно, собственно, и произошло.

Мужик в трусах – как сейчас помню: белые в черный горошек - махом сиганул с разложенных задних сидений на водительское кресло, женщина завизжала, прикрывшись каким-то тряпьем. Надо отдать должное мужику, он быстро пришел в себя, и действовал вполне грамотно. Наверное, тот ещё ходок, бывалый Он тут же вырубил свет в салоне и зажёг фары. Мотор взревел. Меня ослепило, но я всё же успел увидеть, что водитель развернул авто и направил его прямо на меня. На таран, значит, пошёл, в лобовую. То ли с перепугу, то ли действительно решил свидетеля убрать. Но тут уже и я озверел. Да что же за день сегодня такой? Беды валятся одна за другой! "И все на наш редут"! Я мгновенно сгруппировался, перехватил поудобнее дубину, словно шаолиньский монах, принял оборонительную стойку, и приготовился всерьёз постоять за свою жизнь. По крайней мере, пока он меня ударит бампером, я однозначно вынесу лобовое стекло, и, возможно, помну противнику причёску. Размеры моего дрына позволяли проделать это наверняка. По-видимому, мужик успел всё же в полной мере осознать возможные последствия моего удара возмездия и потому, тормознув, резко и далеко осадил назад. Потом он круто вывернул автомобиль в сторону от меня и помчался прочь, не разбирая дороги, замелькав красными габаритными огоньками. Вот они-то, эти красные огоньки, и указали мне направление на грейдер. Всё-таки у меня получилось узнать направление пути. Правда, несколько оригинальным способом. И вряд ли этот способ можно рекомендовать к широкому использованию. Ибо последствия могут обернуться по-разному. Для обеих сторон.

Итак, направление движения было скорректировано и, приободрившись, я прибавил шагу. Вокруг была темень, но я был вооружён добротным, проверенным в недавней стычке, колом, и потому чувствовал себя уверенно, если только можно было в моем положении быть уверенным. Само собой, мрачные мысли о происшествии в райцентре не покидали мен ни на минуту, вцепившись, словно собаки в медведя. Хотя острота ощущений несколько сгладилась от неожиданной встречи в ночной степи. Конечно, я сожалел о том, что спугнул парочку, ибо я совершенно этого не хотел, и даже посочувствовал им, но что теперь поделаешь? Это произошло и ситуацию не переиграешь. Не судьба. Не та звезда светила сегодня влюблённым. Каким-то непостижимо роковым образом наши пути зачем-то пересеклись. И всё из-за проклятого столба, пропади он пропадом!

Размышляя на эту интересную тему, я вскоре выбрался на грейдер и по укатанной трассе бодро зашагал к месту моего назначения. Интересно, что в стрессовом состоянии – а именно в нем я пребывал, совершенно не замечаешь усталости, ибо шагаешь, словно заведенный, ничего не замечая вокруг, полностью поглощенный своими мыслями. Именно так я и передвигался, механически переставляя ноги, безостановочно, с березовым дрыном на плече, с которым я благоразумно не расстался. Ибо кто их знает, местных аборигенов? Вдруг у них месячник любовной лихорадки?

Наконец вдали показались огоньки, которые по мере приближения становились всё ярче, и было уже понятно это не скопище автомобилей с воркующими парочками, а огни небольшого села, в которое я и стремился в надежде отыскать моего так внезапно умчавшегося водителя.

Я попил воды у первой встреченной водоразборной колонки, ибо от частого курения во рту горчило, словно я нажевался полыни. Умывшись под струёй холодной воды, я пошел вдоль улицы, отыскал нужный мне дом. Увы, надежды мои улетучились, выражаясь словами поэта, словно белых яблонь дым. Ни у двора, ни во дворе нашего вездехода не оказалось. Дело принимало нехороший оборот. Чёрные мысли вновь принялись угнетать моё сознание с прежней силой. Я затосковал. Но стенания тут не помогут, сначала надо решить вопрос с ночлегом. В доме одиноко  и тускло светилось окно.

Телевизор… подумал я. И что делать? Стучаться в дом? А если наш друг-данаец, чёрт бы побрал с его дарами, не вернулся из райцентра? Что я скажу его матери? Зачем тревожить пожилого человека?

И я принял мудрое решение: переночевать в бане. Прислонив к стенке бани свой кол и, таким образом, разоружившись, я вошел внутрь баньки, захлопнув за собой открытую в целях просушки дверь. Свет зажигать не стал на всякий случай. Зажёг спичку, снял с вешалки какой-то лапсердак, положил его на банный полок в изголовье. Сбросив кеды, я вскарабкался на полок, поворочался на досках, устраиваясь поудобнее. Выбор удобств был невелик, что на боку, что на спине – доски ощущались. Но молодости свойственно пренебрегать некоторыми неудобствами. Пренебрёг и я. Тем более, банька ощутимо хранила тепло, а это было главное.

Ну, с легким паром, Владимир-свет-Иванович - сказал я сам себе и попытался уснуть. Но сон, несмотря на усталость, пришел не сразу, поначалу мысли мои вертелись вокруг происшествия со столбом, затем мне начались вспоминаться всякие истории, в которых фигурировала деревенская банька. Истории всё больше были связаны с нечистой силой и прочей шелухой. Я вспомнил, что в бани приходили гадать на женихов деревенские девушки, а в самой бане живет банник, род домовой нечисти. В баню может заглянуть и леший, который иногда наведывается на окраину деревень из леса. Но дремучих лесов вокруг не наблюдалось, это меня немного успокоило, и потому пришедшую на ум мысль поставить мой кол березовый у изголовья я отмел как идиотскую. Да и вставать было уже лень, ибо я медленно погружался в сон.

Сон мой был рваный какой-то, клочковатый, нелогичный, хотя много ли логики во снах? Бубнили какие-то голоса, хлопала дверь, и шаркали чьи-то шаги. Я просыпался в смутной тревоге, таращился спросонья в темноту, прислушивался, обмирая – но вокруг было тихо, и я вновь падал в объятия Морфея. Но стоило мне сомкнуть глаза - сумбур снова повторялся. Да еще орали заполошные петухи. И так меня кошмарило до утра, пока мутный рассвет не начал заглядывать в малюсенькое банное оконце. Исходя из пережитого в ту ночь, я не стал бы больше по доброй воле ночевать в чужой деревенской бане. Хотя вполне вероятно, источник моих ночных кошмаров напрямую связан с неприятным случаем, произошедшим накануне. Но кто знает правильный ответ? Не знал его и я.

Дело неумолимо шло к утру. Снова послышался петушиные крики. Ишь, распелись! – подумал я. Чего-то они не вовремя. Третьи петухи уже откукарекали в четыре утра. А народные приметы толкуют, что когда петухи распоются не вовремя, то либо видят злого духа, либо предсказывают покойника. Само собой, встречаться со злым духом было ни к чему, не говоря уже о покойнике. Всячески отгоняя от себя дурные мысли, я умылся теплой водой из банного бака. Затем привел себя в относительный порядок и осторожно выглянул из баньки. Машины во дворе как не было, так и нет, и настроение моё так и осталось ниже нулевой отметки. Как ни отгоняй от себя дурные мысли, всё же случилось что-то такое экстраординарное, иначе Юра был бы уже здесь. Я выскользнул со двора никем не замеченный, попил холодной водички из колонки. Неплохо было бы чем-нибудь перекусить, но... Закурив одну из оставшихся двух сигарет, я снова выдвинулся к автомобильной трассе. Восхождение на личную Голгофу прдолжалось…

Голоснув на трассе раннюю попутку, я забрался в кузов грузовика и покатил навстречу Неизвестности. Что-то ждет меня там, в райцентре? Понятно, что ничего хорошего, но тут уже изменить что-либо я был бессилен. Форс-мажор – вот как это называется. Непреодолимая сила. Теперь уж как получится...

Приехав в райцентр, я справедливо рассудил, что первым делом идти надо в милицию. Милиция наша зря хлеб не ела, и, поскольку водитель на место стоянки не возвратился, милицейская погоня закончился предсказуемо. Расспросив у аборигенов дорогу до местного РОВДа, я пошел сдаваться представителям власти. Разыскав милицию, я с удивлением обнаружил, что это место мне хорошо знакомо, просто вчера я рассматривал его с другой стороны. То-то вчера так стремительно была организована погоня. Ну и дела! Это же надо было так умудриться — совершить наезд в десятке метров от милиции!  Вот и тот самый злополучный столб стоит, слегка покосившись от вчерашнего нечаянного толчка, и та самая электроподстанция. С затаенной радостью я увидел, что станция внешне в полном порядке, следов пожара нет. Это меня несколько приободрило.

Подойдя к зданию милиции, увидел во внутреннем дворе свой родной грузовик ЗИЛ-131. «Отыскался след Тарасов!» - вспомнил я незабвенного Гоголя. У грузовика возился водитель Юра, целый и невредимый, натирая ветошью облицовку радиатора. Увидев меня, он радостно завопил, бросил ветошь и кинулся мне навстречу:

Вовка! Ты живой?! Где ты был? Я за тобой приходил, но тебя на месте уже не было!

Подожди, Юра. – остановил его я. Хорошо водителю радостно вопить, он в курсе событий, а я-то терзаюсь всякими  нехорошими мыслями. Рассказывай, что как. Никого не задавил?

Да не беспокойся, Володя, все нормально.

А тот мужик, что на подножку прыгал?

Да что ему сделается? Живой он, живее всех.

Так ты от гаишников удрал?

Конечно! Машина - зверь! Я умчал в лес, машину там замаскировал и пришел сюда, на место, где тебя оставил вгорячах. Естественно, не нашёл. Ну, тогда вернулся снова в лес, к машине, а и её уже нет. Я понял, что гаишники угнали её. Пришел в милицию -  точно, «зилок» здесь. Документы у меня забрали, объяснительную написал... Переночевал в кабине. А ты как?

Я кратко поведал свою одиссею, опустив всякие подробности «на потом»

Ну, и что будем делать? Тебя не проверяли на наличие алкоголя? – спросил я водителя.

Не-а. Да какой там алкоголь после полстакана?! Ещё вчера выветрилось с перепугу. Никто ничего не проверял. Скоро придет начальник ГАИ, там видно будет. – ответил Юра и достал пачку сигарет. Мы закурили. Я немного успокоился. Ничего страшного пока не произошло, пронесло. Зря петухи неурочно кукарекали. Правду говорят, бог любит дураков и пьяных. К нам явно благосклонно относились на небесах. Пока что…

Тут к нам подошел сержант милиции, поздоровался со мной за руку.

Твоя? кивнул он головой в сторону машины?

Моя. утвердительно ответил я.

Водитель у тебя классный! Молодец! Когда он столб толкнул, наши патрульные мотоциклы тут стояли, за кленами. Ну, и мы сразу же на ”Фото: машина-зверь”шум. А следом и УАЗик наш. В общем, нормальная погоня, всё штатно. Думали перехватить сразу, чтобы беды какой не случилось. А он, водитель твой, знаешь что учудил? Это же настоящее кино! Он не пошел в Центр, а рванул направо. Там у нас как бы низинка. Зеленая такая, ровная. Но это внешне. А на самом деле – это болото заросшее. Непроезжее. Там и ходить–то надо с опаской. В прошлом году ребята по пьянке трактор «Беларусь» утопили. Так и не достали, где-то до сих пор, в пучине. Да.

Милиционер достал сигарету и начал её разминать

А водитель твой, он же, как мы поняли после, не в курсе был, ну и рванул напрямик через это зеленый «луг». Мама моя родная! Ты бы видел, эту картину! ЗИЛ – машина ведь тяжелая, три ведущих моста, и должна была булькнуть, как утюг. Но он, скатившись со склона, скорость набрал приличную. И попёр! Ты представь, грузовик летит птицей, а за ним только чёрные лужи всплывают из травы, вспучиваются пузырями. Жуть! Мы столпились на берегу и все переживаем: только бы скорость не сбросил, только бы не сбросил, его малый шанс – в большой скорости. Остановится – пропал. Утонет однозначно! А он таки проскочил это болото! Уму непостижимо - как! Он утопнуть должен был стопудово! Но – прошёл. Ох, лихой! На той стороне вскарабкался на песчаный берег и скрылся в лесу. Молодчина! Наверное, в рубашке родился. Настоящий водитель, мастер. А наши вгорячах за ним на «уазике» сунулись – и увязли передком, еле выкарабкались.

Сержант прервался и начал прикуривать, а я подумал:

Бред какой-то! Мы тут оставили райцентр без электричества, а милиционер мастерством водителя восхищается. Шутит, наверное.

А сержант, прикурив, продолжил свой рассказ:

Ну, мы тогда на двух мотоциклах объехали болото, заглушили в лесу двигатели и слушаем. А ЗИЛ – он же мощный, зверь-машина, орёт, как сумасшедший, в сыпучем песке среди сосен. А вечером тихо, далеко слышно в бору. Ну, мы по звуку отслеживаем направление и тут вдруг раз – звук пропал. И тишина. Тогда мы потихоньку поехали в нужном направлении. Наткнулись на след от колес и по ним отыскали грузовик. Водителя не было. Пригнали грузовик сюда, в райотдел. А к полуночи и сам водитель подошёл. Вот такие приключения были вчера вечером. Не-а, водитель у тебя молодец. Лихой!

Сержант с таким восхищением рассказывал, что создавалось впечатление, что нас если не медалью должны наградить за наш «подвиг», то уж благодарность объявить – это точно. А то и денежную премию выписать.

И что теперь будет? – я попытался у сержанта выведать относительно дальнейшего нашего положения.

А сейчас наш майор подъедет, он звонил уже. Да ты не трухай! Не убьют сержант дружески подтолкнул меня локтем. Наш майор – нормальный мужик, строгий, но справедливый. Ущерб, конечно, если есть какой, придется возместить, тут ничего не поделаешь. Набедокурили – придется отвечать. Ладно, пойду я службу нести…

И сержант ушёл. Ну, хоть как-то прояснилась ситуация. Судя по благорасположенности сержанта, наша родная милиция не считает нас конченными и закоренелыми преступниками. Хотя и возмездие за содеянное должно последовать. И неотвратимо. Я понимал, что от расплаты не уйти, но успокаивало то, что жертв нет, и всё вроде как бы в пределах допуска. Это главное. А «детали» разъяснит майор…

Вскоре появился начальник ГАИ, внешне суровый, подтянутый майор, такой среднего роста ладный крепыш. Знакомый сержант, выглянув из двери помещения, махнул нам рукой.

Ну, вот сейчас всё и решится. Мы с Юрой глотнули воздуха, как перед прыжком в воду и вошли в кабинет начальника районной ГАИ.

Майор предложил нам сесть, внимательно посмотрел на нас и произнес:

Ну, что, орлы, как настроение?

Да какое настроение, товарищ майор? Ситуация не для веселья покаянным голосом ответил я.

Да это смотря кому как! – коротко хохотнул майор. Всё относительно, не так ли? Кому–то может и забавной показаться ситуация. И какого чёрта убежали с места происшествия? Хорошо, что хоть большой беды не наделали. Ваше счастье.

Мы молча внимали вступлению в тему. А куда нам было деваться? Даже вздумай майор говорить с нами бог весть на какую тему, да хоть бы о радикулите своей бабушки, и то слушали бы с благоговением. Мы сидели на крепком кукане и трепыхаться нам было не с руки. Майор достал из сейфа тощую папку и начал её перелистывать.

Давайте, диктуйте имена, фамилии. Кто, откуда и зачем.

Я достал паспорт и протянул майору. Майор быстро водил авторучкой по бумаге.

«Шьёт  дело. Групповое. Хреново» - подумал я

Значит, так, парни. Как понимаю, ты старший группы? майор окинул меня взглядом и положил листок с нашими данными в папку и откинулся на спинку стула. Что я вам скажу? Претензий к вам лично у нас, у ГАИ, нет. Мои ребята о вас хорошо отзываются. Мы же уже за вами две недели наблюдаем, как вы по району носитесь. Кстати, в чём суть ваших поездок?

Я коротенько обрисовал цель и порядок режимных обследований водозаборных скважин.

Ага, понятно. кивнул головой майор.Ну, так вот… Мои ребята отзываются о вас только положительно. Хотя вчера, конечно, не по делу вы толкнули это столб. Не по делу. Но бывает. Плохо то, что подстанция там у них подгорела, райцентр остался без электрического света, отсюда и полезли все проблемы. Но есть и положительный момент: электрики быстро всё устранили, поэтому от торгашей претензий нет, холодильники не потекли. А то было бы весёлое  кино. Но все равно набежало, связисты солидно выставили претензии. Вот вам перечень организаций, жаждущих вашей крови.

Майор вынул из папки лист бумаг, протянул его мне и продолжил:

Значит так, Владимир. За три дня вы должны с этими организациями уладить претензии в связи с возмещение ущерба. Тем более, что секретарь райкома – этот тот самый  мужик, которого ты, Юра, майор строго взглянул на водителя, так ловко локтем в лицо сбил с подножки, сами понимаете взбешен до предела и требует ваши скальпы. Понятное дело, уборочная страда, ему постоянно в Барнаул докладывать надо о ходе битвы за урожай, а тут связи нет… Да и вообще нехорошо людей, тем более, такого ранга, опрокидывать. Вот и свирепеет. Так что три дня, и ни часом больше. Не уладите – придётся передавать дело в суд.

Я чуть со стула не свалился. Ничего себе! Секретарь райкома – это царь и бог в районе. А тут такой случай. Да ещё и суд! Было до слёз понятно, что въехали мы, как говорят в народе, на тройке с бубенцами, шумно. Ещё бы! Это уже без вариантов, ”Юра Манчев”хорошо прокатились. Счастье, хоть машину в болоте не утопили, это был наш единственный плюс в случившемся каскаде приключений. Ах, да, ещё мне удалось отбиться от разъярённого любовника. Вот и всё положительное сальдо. От безысходности хотелось завыть.

Ну… майор поднял над столом обе руки и хлопнул ладонями о столешницу, обозначая конец разговора – Пока всё. Вперед, орлы! Пройдите по этим адресам и поговорите сами лично, возможно, как нибудь договоритесь об уменьшении претензий. Вы должны получить письма об отсутствии у них претензий. И помните у вас три дня. Постарайтесь уладить. А потом сразу же ко мне.

Мы вымелись из кабинета, слегка ошалев от лавины навалившихся на нас проблем. На улице мы принялись разглядывать врученный майором листок. Да, хороший был вчера автопробег! Альтруизм дороговато нам обошёлся. Пятьсот целковых электрики выставили, но связисты переплюнули их – аж пять тысяч рубликов! Вот это кунштюк! Это же стоимость автомобиля! На этом фоне претензии почты оказались каким-то жалким лепетом попрошаек – 150 рублей. Хотя это тоже не фунт изюма, это средняя месячная зарплата. Но хуже всего – жестоко опрокинутый в пыль первый секретарь райкома. С ним-то теперь как быть?! Вот он тянул нас на дно не хуже мельничного жернова. Тут уж нам не выплыть. Спасет только чудо. Что-нибудь такое, отвлекающее. Например, падение брата-близнеца Тунгусского метеорита или высадка марсиан в райцентре. Но это вряд ли. Подобные события достаточно редки и надеяться на это не стоит. В общем, полная безнадега. Я так и сказал Юрке.

Так кто же знал?! У него же на лбу не написано, что он – Первый! сокрушался Юра. И чего он прыгал на подножку? Руль хотел вырвать, ковбой... Вот же повезло – так повезло… На кой хрен я сдавал назад? Стоял бы себе, где стоял, и ничего бы не случилось.

А лучше бы вообще никуда не ездили. Спали бы беспробудно воронками кверху... буркнул я. Какого чёрта вызвался ехать?

Так никто же не думал, Володя, что такая хренотень получится…

Вот она, ключевая фраза! «Никто не думал» — это и есть фундамент, исток, основа практически всех приключений.

Мы должны были думать! Мы! отрезал я. Отклонились от маршрута, нарушив инструкцию вот и результат. И теперь придется расплачиваться за свою глупость.

Положение было незавидное, но времени для переживаний нам было отпущено мало, да и оно съёживалось шагреневой кожей. Нам надо было быстро, очень быстро решать финансовые вопросы. Ущерб был немалый. Советский суд хоть и самый гуманный в мире, но скамья подсудимых – это не скамейка в тенистом парке. Зачем нам пятно в биографиях? Очень не хотелось. Так что надо было поторапливаться.

Обход контор, жаждавших нашей крови, дал некоторые положительные результаты, что нас, конечно, приободрило. Почта скостила нам вполовину, мол, милиция о вас хорошо отзывается. Это нас немного изумило, но мы не стали выяснять и уточнять подробности. Ободренные первым небольшим успехом, мы двинули в Райэнерго. Энергетики, пошумев на нас, все же снизили свой напор, потребовав лишь возмещения  за смену пасынка и сгоревшие предохранители на подстанции, а это уже снизило в денежном эквиваленте до двухсот рублей.

И вот только связисты уперлись в своем священном праве на возмещение понесённого ущерба, оставив в силе ранее выдвинутые претензии, но всё же предоставив нам некоторую свободу манёвра: мы могли возместить сумму не деньгами, а бензином, хоть в бочках, хоть талонами. Это всё же как-то ослабляло финансовую удавку.

Теперь встал вопрос – где взять денег? До Базы экспедиции далеко, обернуться в отпущенные сроки очень тяжело, да и таких больших сумм дома никто не хранит, деньги ещё предстоит собрать. И мы с Юрой ломали свои буйные головы над этой проблемой, пока на попутках добирались до нашего полевого лагеря.

Возвращение в лагерь было безрадостным. Само собой, триумфаторами мы никак не выглядели. Начальник партии Лупарев, выслушав наши покаянные объяснения, заскрипел зубами, замычал, словно тургеневский Герасим, стукнул кулаком по столу и произнес сокрушенно:

Эх, Володя! Я так на тебя надеялся!

Его душевную боль и муку можно было понять: ещё не прошла и половина полевого сезона, а у нас уже одну машину положили набок, а вторую водовозку и вовсе перевернули по пьяному делу, да так удачно, что кабина всмятку и ремонту не подлежала. Хорошо еще, что без травматизма обошлось. И теперь вот мы, ясны соколы…

От стыда я готов был провалиться сквозь землю. Но мать сыра-земля не разверзлась у меня под ногами, и мне с этим с этим чувством неизбывной вины предстояло жить дальше. Стали мы думу думать, как выходить из случившейся ситуации. Часть бензина в талонах мы смогли собрать в нашем лагере, ибо в заначках у водителей всегда есть излишки. Но вот с деньгами – здесь был полный непроход. Надо было добираться до Базы экспедиции. Вахтовый самолет должен прилететь к нам через два дня. Это нас не устраивало. Улететь из райцентра? Авиасообщение райцентров с Барнаулом существовало устойчивое. Но не факт что будут билеты на АН-2. Мы в те поры были действительно крылатым народом, и с билетами частенько был напряг. Это сейчас большинство народа путешествует, в основном, с помощью телевизора и даже поездка в соседний город считается событием. Но тогда очень значительная часть народа была в движении. И даже тост такой был: за тех, кто в пути.

В общем, складывалось нехорошо. И тогда я предложил съездить к моим родителям, мое родовое гнездо располагалось как раз на полпути от нашего лагеря до Барнаула. Лупарев посмотрел на карту.

Ну, так если всё нормально сложится, можно за день обернуться. Тогда так: я даю тебе, Володя, своего водителя и вы на моём «уазике» мчитесь за финансовой помощью.

Так мы порешили, и, не откладывая дела в долгий ящик, выехали из лагеря.

…Конечно, родители не были в восторге от моего рассказа, но не отказали в поддержке и деньги нашлись тут же. А мой меньшой братишка Коля, сам водитель, пока мы перекусывали, объездил своих товарищей и принес целую кипу талонов на бензин. Пока всё складывалось неплохо.

Ближе к полуночи мы вернулись в лагерь. Народ свободной смены отходил ко сну, и только водитель Юра нетерпеливо дожидался нашего приезда. И это понятно. В случае реализации наихудшего варианта он, кроме всего прочего, мог быть стопроцентно лишён водительских правна длительный срок, а это для шофёра достаточно большие неприятности. Тут не до крепкого и безмятежного сна. Вылезая из запыленного «уазика», я ободряюще махнул ему рукой: пока всё в порядке.

И настало утро Судного дня. Начальник партии снова разрешил нам воспользоваться командирской машиной. Юра сам сел за руль и мы покатили расплачиваться за свое легкомыслие, справедливо рассудив, что если районные гаишники и возьмут нас за цугундер в связи с отсутствием у Юры водительского удостоверения, то уж мимо начальника районного ГАИ мы никак не проскочим.

Прибыв к началу рабочего дня в райцентр, мы тут же начали без промедления гасить претензии.

Наверное, это был наш день, потому как почта взяла всего сто рублей, электрики снизили свои аппетиты до двухсот, поскольку – это мы уже потом выяснили, были у них там свои замороки и недочёты, и потому им было вовсе не с руки раздувать кадило. Короче, расстались полюбовно и душевно.

Со связистами консенсуса достигали несколько дольше, но, в конце концов, снизили они свои претензии до двух с половиной тысяч, а остальное мы им компенсировали талонами на бензин. И вроде бы как они стались довольные.

Окрыленные такой невиданной удачей, мы рванули в ГАИ. Пришли к майору, выложили перед письма,в которых официально удостоверялось, что принесённый ущерб возмещен полностью и претензий к нам не имеется.

Майор внимательно прочёл письма и сказал:

Ну, что же, похвально! Оперативно, молодцы…

Мы, затаив дыхание, ждали дальнейшего продолжения событий. Вот сейчас…

Но тут распахнулась дверь и в кабинет вошел молодой человек в штатском, поздоровался и тут же обратился к майору с вопросом

Шеф, выручай, машина нужна позарез. Надо на медэкспертизу бабульку отвезти. Ты же знаешь, что позавчера произошло…

Знаю, знаю… - ответил начальник ГАИ. – Да только машины у меня сейчас нет. Ну, может после обеда…

Да мы же не успеем, если после обеда выедем. До Рубцовска путь – сам знаешь…

 Ну, нет машины, понимаешь? Нет. Я бы с удовольствие, но…

Следователь – а это был именно он, кивнул на нас:

 А вот ребята же у тебя тут… Они с колёсами…

Ну, при чём тут ребята? Я как могу их? Они же по делу проходят. с напускной строгостью проговорил начальник ГАИ.

Конечно, проходят. Но ребята нормальные, мы же знаем с тобой. Не какая-нибудь шантрапа приблатненная…

Майор пожевал губами, на мгновение задумался, взглянул на нас

Парни, тут такое дело. Надо помочь следствию. В ту ночь, ну, вы понимаете в какую, не только вы отличились. Тут два подонка шары залили, ворвались к хату к одинокой старушке, избили и забрали у неё десять рублей. «Орлов» тех, конечно, повязали, но бабушку надо отвезти в Рубцовск на судебно-медицинскую экспертизу. Зафиксировать следы побоев, чтобы иметь весомые улики против этих придурков. По ним уже давно нары плачут, а это подходящий случай. Как вы, сможете оказать помощь следствию?

Разве можно было отказываться в нашем положении? Да мы готовы были хоть на каменный карьер, хоть на разгрузку угля — оглашай весь список, майор! И потому дружно закивали головами. Ибо известно помощь следствию всегда облегчает вину.

Только у меня удостоверения водительского нет… робко закинул удочку Юра.

А оно вам пока и не нужно. С вами поедет следователь. майор указал ладонью на штатского. Так что ваша машина вроде бы теперь как милицейский транспорт. Кто вас будет в городе проверять?

И вскоре мы мчались по грейдеру в славный степной городок Рубцовск, который местные острословы называли Сан-Рубциско, начав тем самым активно сотрудничать с органами, и внося, таким образом, свой небольшой вклад в торжество закона и справедливости.

Лаборатория судебно-медицинской экспертизы находилась в здании городской прокуратуры. Мы помогли бабушке выкарабкаться из «уазика» и вместе со следователем провели ее в здание прокуратуры. Следователь сказал мне:

Побудь тут с бабушкой, чтобы ей не так страшно было, а я сейчас улажу формальности.

Вскоре он появился и сказал:

Пойдемте, бабушка. Одежду свою верхнюю снимите, на стуле вот здесь оставьте.

Бабушка сняла ветхий салоп, на котором было три латки, аккуратно уложила его на сиденье стула и тревожно осведомилась у следователя:

А не украдут?

Следователь с трудом сдержал улыбку, мы обменялись взглядами.

Нет, бабушка, не украдут. Вот он постережёт. кивнул следователь в мою сторону.

Они ушли, а я еще долго посмеивался: надо же, воры в здании прокуратуры. Несовместимые вещи, оксюморон прямо-таки. Да и кому он нужен, латанный-перелатанный бабушкин салоп? Одним словом, насмешила старушка.

Я тогда был молод и в силу этого даже не мог предполагать, что придёт время, когда будет совмещаться несовместимое. И вот теперь, рассказывая эту историю, я поражаюсь бабушкиному предвидению.

Судебно-медицинская экспертиза длилась недолго и вскоре мы сопроводили старушку к машине, где следователь передал её под опеку водителю Юре. Мне же он приглашающе кивнул в сторону здания городской прокурату:

Пойдем. Есть разговор.

Недоумевающе пожав плечами, я потянулся за ним. Не в моём положении было выяснять, зачем и куда и что за разговор. Надо – значит надо. Открыв дверь лаборатории, следователь выпустил меня внутрь и вошел сам. Средних размеров помещение было сплошь заставлено вдоль стен шкафами, забитыми книгами, журналами, какими-то папками и стопками бумаг. В некоторых шкафах стояли склянки с растворами, порошками, непонятные коробки и приборы. На приставленных к шкафам столах располагались кюветы, стопки стеклянных пластинок, какие-то непонятные приборы, нечто вроде гибридов микроскопа и гиперболоида инженера Гарина. Центральное место в помещении, словно царский трон, занимало кресло, напоминающее зубоврачебное. Словом, это было нечто среднее между кабинетом врача и научной лабораторией. Так оно собственно и было, ведь судмедэксперт - это и есть врач, только специфической направленности, ибо он не лечит, он констатирует. Но главное, что меня изумило, так это стоящие во множестве на шкафах круглые стеклянные цилиндры и бутыли, в которых плавали… законсервированные части человеческих тел: пальцы, кожные покровы, внутренности… Я слегка выпал в осадок от такой необычной выставки.

Эка, зрелище! Кунсткамера! подумал я про себя.

Конечно, в школе на уроках анатомии нам демонстрировали тело человека со снятой кожей, печень, легкие курильщика, и всякое другое, несомненно, полезное и нужное юному пионеру, стоящему на пороге жизни, но там, в школе, всё же были плакаты. А здесь, как говорится, без купюр, натурально.

Хозяин кабинета, начинающий полнеть сорокалетний мужчина приятной наружности,  сияя улыбкой на круглом лице, окаймленном аккуратной шкиперской бородкой, был донельзя доволен моим остолбенелым видом. Как видно, не зря мой школьный товарищ Толик Кривенко, врач-стоматолог, за стаканом вина как-то полушутя-полусерьёзно обронил, мол, многие практикующие врачи со временем становятся латентными садистами. Специфика работы сказывается, отпечаток накладывает как бы.

Да не стой столбом, садись! по-свойски пригласил он меня. Оказывается, пока я, открыв рот, рассматривал диковинные экспонаты лаборатории, они со следователем быстренько, по-походному накрыли один из столов газеткой, на которой разложили сыр, ломтики черного хлеба и расставили мензурки вместо стаканчиков. Хозяин кабинета торжественно водрузил на середину импровизированной скатерти-самобранки небольшой лабораторный сосудик с притертой пробкой, а следователь поставил большую кружку с водой. Тут не надо быть Нострадамусом, что бы предсказать ход дальнейших событий.

Я присел на табурет, и, взглянув на сосудик со спиртом, снова опасливо перевел взгляд на стеклянные ёмкости с экстремально-диковинными экспонатами. Вспомнилось словечко – «заспиртованный». Не оттуда ли жидкость?! Судмедэксперт перехватил мой встревоженный взгляд и заржал:

Не боись, геолог! Это всё не так, как ты думаешь! Там – формалин, а здесь… он ласково взял в руки лабораторный флакон,  чистый спирт. Медицина, брат!

Мы выпили за знакомство, затем за успехи в труде и процесс ”фото: уазик”помаленьку пошёл, как он и обычно идет при подобных спонтанных застольях. Судмедэксперт попенял следователю, что в последнее время тот привозит очень уж пожилых женщин, хорошо бы, если помоложе, мол, оно и глазу приятней, да и вообще… Такой вот юмор профессиональный. Они говорили об общих знакомых, о служебных делах, я тоже иногда осторожно вставлял что-нибудь по ходу разговора в такт, или же из вежливости интересовался чем-либо, проделывая всё аккуратно, ибо ни на секунду не забывал, что я прохожу по делу, и потому как бы не совсем обычный гражданин. Тем более, что назойливая мысль об опрокинутом в пыль секретаре райкома не давала мне покоя. Тут деньгами, как с другими претензиями, вопрос не решишь. Да имеет ли эта задача решение? Вот это и тревожило мои мысли, даже алкоголь не притуплял опасений.

Но тут жрецы Фемиды наконец-то закончили свой ритуал общения, да и время-то было ещё рабочее, мы дружески распрощались и покинули кабинет гостеприимного хозяина, "доктора Моро", как я назвал его про себя, оставив его наедине с занятыми экспонатами.

На выезде из города взяли в магазине перекусить и, заехав в тень лесопосадки, уселись трапезничать прямо на мягкой траве, предварительно выделив оставшейся в машине потерпевшей бабушке ливерной колбасы и хлеба. Поскольку мне уже пришлось постучать ендовой со следователем, я, на правах как бы уже близкого знакомца, решился забросить удочку насчет секретаря, на что следователь, пожав плечами, сказал:

А что должно быть? Заявление он не подавал, неудобно вроде ему, не по чину. А телефонный звонок к делу не пришьешь. Так что секретарь вроде бы как и не проходит по делу в качестве потерпевшего. Претензии же организаций вы погасили. Так что получается… он положил себе единственной ложкой, имевшейся у нас, кусок рыбных консервов из банки, пожевал и, проглотив, продолжил. Тут всё дело в том, что майор с секретарем в больших контрах. Но служебное положение обоих не позволяет им по-мужски поговорить. Ну, а тут вот вас поднесло и как бы даже кстати.

Мы с Юрой, словно губка влагу, впитывали в себя информацию. Следователь засмеялся и продолжил.

Дело секретаря – районом руководить, а не на подножки мчащихся автомобилей прыгать. Для этого есть сотрудники ГАИ, они этому делу обучены и зарплату получают. И они провели задержание, грамотно провели, причём в пыли не валялись… Майор – порядочный человек и понапрасну никого не гнобит. Не то, что некоторые… В нашей работе главное – не репрессии, а профилактика. Если профилактика на должном уровне – значит, и правонарушений будет меньше.

И следователь снова засмеялся. Мы тоже натянуто улыбнулись. Понятно, в приватном разговоре оно как бы всё хорошо и легко, но так ли будет на самом деле? Это мы сможем узнать, только когда приедем в райцентр и явимся пред светлые очи майора, ибо только он знал ответ на мучивший нас вопрос…

Но по приезду в милицию мы огорченно узнали, что майора на месте нет, и сегодня уже не будет.

Я совсем забыл! – сокрушенно сказал следователь. – Сегодня сабантуй у гаишников и они все как бы на выезде. Так что поехали на место сбора, я доложу майору и сдам вас, как говорится, с рук на руки в целости и сохранности.

По дороге я взял три бутылки коньяка, ибо милицейский сабантуй – дело нешуточное и коньяк вовсе не будет лишним, так мне тогда казалось.

И снова мы тряслись в уазике по грунтовой дороге. Вечерело. Километрах в трех-четырех от райцентра следователь показал на поворот к густой березовой роще. Юра послушно свернул на дорогу, петлявшую в густой траве между белоствольных красавиц, но тут прямо перед нами, на проволоке, растянутой над дорогой, повис запрещающий знак, на языке водителей называемый «кирпич», то есть проезд запрещен. Юра тут же ударил по тормозам.

Ты что?! – изумился следователь.

Так знак же! Юра кивнул вперёд. Проезда нет.

Какой знак? Это для посторонних знак. А мы здесь свои. Езжай, не бойся.

И мы потихоньку поехали дальше. Вскоре  сквозь гудение автомобиля, до нас донеслась усиленная матюгальниками – так назывались в народе портативные мегафоны, лихая милицейская песня:

Эх, старшина, старшина, задержал гражданку!..

Это сейчас, в либеральные времена, нынешние менты, зависнув в кабаке, поют блатную «Мурку», а тогда и песни у нашей милиции были другие.

Мы въехали на край полянки, окруженной березами. На поляне стояла пара длинных деревянных столов, несколько милицейских машин и мотоциклов специфической канареечной окраски. Трое милиционеров, сбросив фуражки и сняв форменные кители, колдовали у столов. Следователь пошел искать майора, а мы с Юрой тоже вылезли из кабины размяться и поглядеть на сабантуй.

Милиция гуляла. Дымил мангал, румянились шашлыки, на столе стояли бутылки и закуски. Несколько милицейских, встав в кружок, перебрасывались волейбольным мячом. Другие сидели за столами, или просто под березами, толкуя о чем-то своем. А два сержанта проникновенно выводили в матюгальник ту самую песню о старшине и гражданке. Словом, сабантуй был в самом разгаре. Вскоре подошел наш следователь вместе с майором. Майор был чуть навеселе, но одет по форме, разве что китель расстегнут. Он кивнул нам, приветствуя наше прибытие, и сказал:

Парни, тут такое дело. Вишь, у нас мероприятие сегодня. Давайте завтра с утра, а? Ну, сами понимаете…

Мы, естественно, понимали, а потому вошли в положение и согласились, ибо требовать от начальника ГАИ исполнить свой служебный долг здесь и сейчас было бы с нашей стороны неслыханным  нахальством.

Ну, конечно, товарищ майор, мы понимаем, раз такое дело. Завтра будем у вас поутру, как штык. ответил я за двоих. И тут же, распахнув дверку нашего «уазика», достал из бокового кармана дверки бутылку коньяка: Товарищ майор, не откажите принять…

Да вы что ребята! засмеялся майор. У нас своей выпивки – дай бог осилить. Не, спасибо, не надо.

Ну, товарищ майор… Как же так? Неудобно как-то вроде… забормотал я, чувствуя, что делаю что-то не так.

Ладно, – пришел мне на выручку майор, хлопнем по чарке как бы в честь знакомства.

Я разлил коньяк по стаканам, которые принес сержант. Мы все дружно майор, следователь, сержант и я приняли на грудь. Но моя естественная попытка повторить была в корне пресечена доблестной милицией.

Не, не, ребята, спасибо! Нам еще гулять, а тут сразу такой накат…

Так возьмите хоть с собой,  я вытащил оставшиеся бутылки

Не, Владимир, это лишнее! отказался майор. – Не надо. Отвезите своим ребятам в полевой лагерь. Я так понимаю, они вам тоже помогали в трудной ситуации. Вот там это и будет к месту. Всё хорошо, спасибо. Давайте, езжайте, а завтра утречком ко мне…Лады?

Несколько обескураженные, мы с Юрой выкатили из хитрой березовой рощи, обставленной запрещающими дорожными знаками. Дорогой мы обсуждали с водителем ситуацию в роще. И пришли к выводу, что майор принципиальный человек и очень даже вероятно, что завтра нас опрессуют на всю катушку. Но что делать? Так сложилось. Форс-мажор, обстоятельства непреодолимой силы. Мы сделали всё, что смогли. Оставалось ждать…

Наш геологический контингент оказался менее щепетильным, нежели сотрудники ГАИ, и потому никакого отказа не было, коньяк пошел «на ура» и всем было хорошо. Кроме нас с Юрой, ибо нам предстояла еще одна ночь в тревожных раздумьях, но мы были не властны над ситуацией. Надо было просто дождаться завтрашнего дня. Утро вечера завсегда мудренее.

Утром ни свет, ни заря, попив на скорую руку горячего чая,  мы с Юрой снова сели в «уазик» начальника партии и его водитель помчал нас в сторону райцентра.

Майор был на месте, и на его невозмутимом лице не было даже малейших следов вчерашней гулянки. То ли крепкий мужик, то ли всё же гуляет милиция в меру. Такое тоже бывает в мужской компании, чтобы там не говорили на эту тему женщины.

Ну, что, бойцы, обратился к нам майор, пора заканчивать с вами. Значит так, геологи, претензии вы погасили, следовательно, по линии возмещения народному хозяйству причиненных убытков вопросов нет. У нас, ГАИ, тоже нет к вам особых вопросов, за исключением…

Майор раскрыл дело и вынул водительское удостоверение Юрия и продемонстрировал его нам.

—. Вот твое удостоверение, Юрий. Сейчас от меня сразу дуй в сберкассу, там знают расчетный счёт. Заплатишь штраф, тридцать рублей. Это так называемая мера административного воздействия. Проступок был, и наказание тоже должно быть. Да и начальство требует.

Он показал глазами в потолок и протянул Юрию удостоверение и чуть улыбнулся:

Так что езжайте, каскадёры, и будьте впредь аккуратны, как и были раньше до этого случая. Думаю, полученных впечатлений вам хватит надолго, и выводы из этого вы сделаете соответствующие.

А секретарь?! – невольно вырвалось у меня. – С ним–то как быть?

А что секретарь? вскинул брови майор Штраф я на вас наложил, наказание вы понесли. Ущерб возмещён. Дело закрыто... Ступайте.

Слегка ошарашенные таким зигзагом, мы попрощались и направились к двери. И только я взялся за дверную ручку, как…

Стойте! – окликнул нас майор.

Мы с Юрой на мгновение замерли, а потом резко обернулись. Неужто ещё что-то?!

Виноват… проговорил майор, шаря в тумбе своего стола. Чуть не забыл. Вот, возьмите.

И он протянул нам тонкую прямоугольную пластину.

Пять дней назад вы задний номерной знак потеряли от своего вездехода. Вот уж точно, каскадёры… Прикрутите его как следует.

У нас с Юрой ”Фото: Я на режиме”чуть рты не раскрылись от изумления. Ничего себе, пассаж! Мы горячо поблагодарили майора и выкатились из кабинета. Юра на рысях умчал платить штраф, я переговорил с водителем «уазика», коротко поведав ему, «чем сердце успокоилось», и попросил передать начальнику гидропартии, что завтра–послезавтра мы уже будем в лагере. Нам оставалось обследовать всего несколько скважин…

Водрузив задний номерной знак на положенное место и закрутив его до посинения, мы с Юрой съехали с гостеприимного милицейского двора, и вновь продолжили свой маршрут, так неожиданно прерванный неудачно сложившимися форс-мажорными обстоятельствами.

Хотя как сказать… Впоследствии при встречах с Юрой мы всегда вспоминали наш каскад приключений и человечность нашей доблестной милиции. Что стоило начальнику ГАИ взять нас в оборот и окучить по полной программе, причинив ощутимые неприятности? А вот нет же, наша экзекуция прошла в рамках профилактики, в щадящем режиме. И за что мы были очень благодарны нашей милиции.

……………………………………

Вот такая перпендикулярная история произошла с нами теплым летом 1977 года. Запомнилась она надолго. И если впоследствии как-то и где-то заходил разговор с оттенком негатива о милиции, то я всегда рассказывал эту историю. К слову сказать, контакты у меня с милицией были и другие по разным поводам. И это были контакты с преобладанием положительной составляющей. Так было до тех пор, пока не задули иные ветры и резко поменялся климат. Нет уже на карте тогдашней нашей страны, а советский народ как-то даже неожиданно для себя трансформировался в население. И советские милиционеры тоже претерпели существенные изменения. Кто-то, не согласившись с переменой полюсов, вынужден был покинуть ряды защитников Закона, а оставшиеся, постепенно, но неуклонно, под многочисленные криминальные телесериалы, превратились поначалу в ментов, а потом и вовсе в оборотней в погонах. Страшно даже подумать, во что могло для нас вылиться подобное происшествие, случись оно в сегодняшнее либеральное время, время прав человека, время ломки стереотипов, смены моральных ориентиров и возрождения как бы духовности…

Говоря словами популярного телеведущего криминальной программы Эдуарда Петрова, выводы делать только вам, Читатели.

Февраль - апрель 2011 года


ОПУБЛИКОВАНО: 1. В авт. сборнике "Перпендикуляры к плоскости бытия (Томск, 2015 г.)
2. В журнале "Начало века", № 1 2014 г.


Вернуться на Фототему АГГЭ

Вернуться на раздел "Йети и Аномальшина"


Hosted by uCoz