КАЗАНЦЕВ Александр Петрович

«Владимиру Козубову в память встречи в Москве сердечно А.Казанцев. 1.02.1983».

Пожалуй, это первый советский писатель-фантаст, с творчеством которого я познакомился, будучи еще школьником младших классов. Конечно, это был его известный роман «Пылающий остров».

Помню, я был потрясен прочитанным. Как же! Загадочный Тунгусский метеорит, таинственная таежная чернокожая шаманка Таимба, возможно прилетевшая с Марса, метеорит Аренида, пожирающий воздух Земли, злобные империалисты, пытающие поработить человечество, самолеты с атомными двигателями и многое-многое другое. Конечно, захватывало дух. И пусть потом, по мере взросления и приобретения знаний, я понимал, что многие вещи, описанные у Казанцева, попросту никогда не могут быть осуществлены, всё равно, изумление, от прочитанного в романе долго не покидало меня. А далее были и другие книги, цикл «марсианско-арктических» рассказов, повесть «Внуки Марса», по которой был поставлен кинофильм, его знаменитый роман «Фаэты», в котором писатель досконально выписал свою гипотезу о заселении Земли пришельцами с гипотетической планеты Фаэтон. Казанцев Александр был страстным поборником гипотезы о посещениях Земли в незапамятные времена жителями иных миров и потому часто выступал с полемическими статьями на данную тему в научно-популярных изданиях. Любители фантастики это хорошо знают, потому я не буду здесь распространяться.

Зимой 1983 года, находясь в командировке в Москве, я стал обладателем домашнего телефона Казанцева. Как мне это удалось? Ну, вот смог, через тогдашнего редактора отдела фантастики журнала «Техника-молодежи», под строгим секретом. К сожалению, уже нет в живых ни Михаила Пухова, ни Александра Казанцева, потому и раскрываю секрет.

В общем, набрался я храбрости (или наглости?) и позвонил большому писателю. Представился обычным читателем из Казахстана. На удивление, писатель отреагировал весьма благосклонно: «Читателя из Казахстана? Земляка?! Конечно же, приму. Приходите!» и он назвал мне адрес и номер дверного кода. Казанцев родился в городе Акмолинске, нынешней Акмоле, и потому считал себя по праву рождения казахстанцем.

…Дверь открыл человек невысокого роста, плотного телосложения, приветливым лицом с «академической» бородкой. Конечно, Казанцев был узнаваем. Мы поздоровались. Александр Петрович показал, где можно повесить верхнюю одежду и мы прошли в его кабинет, где писатель усадил меня в гостевое кресло и сам уселся напротив.

- Знаете, Владимир, много времени уделить я вам не смогу. Я как раз заканчиваю книгу для сдачи в издательство – и он кивнул на стопку листов, лежащую на столе. - Но с читателем, тем более из Казахстана, мне будет интересно поговорить.

Скосив глаза на стопку листов, я прочел название рукописи – «Острее шпаги» и ответил Александру Петровичу, что я не только читатель, но у меня к нему есть и деловые вопросы, как к члену Совета ВОИР (существовало тогда Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов).

Казанцев с улыбкой сказал:

- А, так у вас целый пакет вопросов. Это хорошо, это интересно.

Разговаривая с писателем, я, тем не менее, любопытными глазами обшаривал кабинет. Здесь, собственно, свободного пространства было мало. Книги, книги, книги… Я по корешкам узнавал знакомые произведения, как самого Казанцева, так и его товарищей по писательскому цеху. Низко над столом в ряд висели такие знакомые рисунки.

- Макаров? – кивнул я на рисунки. - Неужто подлинники?

И тут же устыдился собственного вопроса. А какие должны быть рисунки художника, иллюстрировавшего практически все изданные книги Казанцева Александра? Конечно, это подлинные рисунки известного графика Юрия Макарова.

Казанцев подтвердил:

- Да, наша дружба давняя. Макаров иллюстрировал практически все мои книги.

- И не только книги, - подхватил я, - ведь и публиковавшиеся в журнале «Искатель» ваши произведения тоже были иллюстрированы великолепными рисункам. Вообще Макаров - очень талантливый художник. Он своими рисунками существенно дополняет текст, делает книгу очень привлекательной.

- Я тут с вами непременно соглашусь. – с готовностью отозвался писатель.

- Помнится, в 7-м номере альманаха «Мир приключений» был напечатан роман «Внуки Марса» - тогда меня очень поразили иллюстрации Макарова. Я его с той поры запомнил. Они всегда узнаваемы, динамичны. Позже по этому роману был снят кинофильм «Планета бурь».

- Вы его видели? – быстро спросил Казанцев. – Ну, и как он вам?

- Да как вам сказать… - замялся я. – Ничего так. Но в сравнении с книгой фильм явно проигрывает.

- Вот-вот-вот... – возбудился Казанцев. – То я же всегда говорю. Не может современное кино снимать фантастику. Поэтому я решил, пока жив – не связываться с экранизацией.

- Да, но тут ведь есть много проблем. –решил вступиться я за киношников. - Одно дело снимать фантастику, например, Александра Беляева, где дело происходит на Земле. Или, допустим, психологическую фантастику, скажем, «Молчание доктора Ивенса». Антураж здесь самый обыкновенный, земной. Даже открытый космос намного легче снять – что неоднократно демонстрировал нам тот же режиссер Клушанцев. Но вот пейзаж иной планеты, где совершенно иная растительность, неземные формы жизни - тут очень-очень сложно… Трудно сделать так, чтобы декорации и макеты не выглядели картонными…

- А как вы относитесь к экранизации романа Стругацких «Пикник на обочине»? К тому самому фильму «Сталкер»?

- Он мне не понравился. – ответил я. – С книгой мало связан. И по роману главный герой, Рэдрик Шухарт – энергичный, рисковый парень, которому пальца в рот не клади. А в кино – это какой-то закомплексованный тип, размазня. Нет, фильм мне не понравился. А если смотреть его человеку, не читавшему роман, то вообще мало что понятно. Такое впечатление, что фильм снят второпях, все как-то скомкано.

- А вы не знаете той истории, которая случилась на съемках этого фильма? – спросил меня Казанцев.

- Конечно, нет. Откуда? Мы же периферия, глубинка. – улыбнулся я.

- Как мне рассказывали, там случился такой казус…- начал говорить писатель.- Фильм был отснят, но почему-то пленка пошла браком. В общем, понадобились пересъёмки. Каким-то образом деньги вновь выделили. Ну, Тарковский же… Величина. И фильм пересняли. Но несколько по-другому. Потому так всё и выглядит. Это вот как мне рассказывали…

- Может и так. - согласился я. - По моему мнению, не очень удачный фильм. Сырой какой-то… Вообще удачные экранизации фантастических произведений можно по пальцам пересчитать. (Читатель должен помнить, что встреча происходила в 1983 году, когда киношные комп-технологии только начинали развиваться)

- Вот потому-то я и не связываюсь с экранизацией. Хлопот много, а итог малорезультативен. Плох, если откровенно. – И Казанцев прихлопнул ладонью по столу.

- Александр Петрович – я попытался отойти от вопросов экранизации, к которой так нерасположен был писатель, к «деловой» стороне моего визита. – А как вы относитесь к Теории решения  изобретательских задач, разработанной Генрихом Альтшуллером? Я в прошлом году встречался с ним и детально познакомился с его Теорией.

- Да какая там «теория»? – скептически отмахнулся Александр Казанцев. -  Нельзя подменить интуицию, озарение простым перебором вариантов. Это как в музыке. Вы можете знать ноты, уметь их вписывать в нотные строки. Но если вам не дала Природа способности писать музыку, то вы её и не напишите. Даже при отличном знании нотной грамоты.

- Александр Петрович, но ведь согласитесь, вот так, с бухты-барахты, ничего не придумаешь толкового, не свалится на голову озарение, как Ньютону – яблоко. Надо для начала «повариться» в теме. Тому же Менделееву не просто так приснилась Периодическая таблица. Ученый долго размышлял над ней, подходил к проблеме с разных сторон…

- Согласен с вами, это так...

- Тогда почему не рассматривать предложенные Альтушуллером методы в виде предварительной как бы «разведки» проблемы, прощупывание её и всестороннее изучение. А там, глядишь, и озарение придёт…

- Это может быть, но Теория Альтшуллера отнюдь не гарантирует выход на изобретение. Так можно долго ходить по кругу, перебирая варианты, бесконечно анализируя то, что когда-то было изобретено. А позвольте спросить, Владимир, почему вас так интересует эта проблема? Расскажите немного о себе. А то мы в неравных условиях. Вы обо мне знает многое, а я о вас – ничего… – улыбнулся писатель, усаживаясь в кресле поудобнее.

Я коротко рассказал, кто я и откуда, и почему проявляю интерес к проблеме изобретательства.

- А, теперь понятно…- протянул писатель. – То есть вы вовсе не чужды этому роду деятельности, и у вас самого есть авторские свидетельства. А то-то я чувствую, что вы владеете темой… - он шутливо погрозил мне пальцем. – Ну, тогда я немножко выскажу своё мнение…

И Казанцев пустился в рассуждения о недостатках «так называемой ТРИЗ». Я слушал писателя, где соглашаясь с ним, а где нет, и с грустью думал: вот ведь, какая нелепа. Два человека, безусловно, выдающихся, неординарных, очень значимых, а вот надо же, не берут их миры и ничего тут не поделать. Возможно, здесь еще примешивается писательская ревность. Но тут они тоже как бы в разных весовых категориях. Если фантастические рассказы Альтшуллера (Г.Альтова) – это сплошь завуалированные изобретения (подсказка для будущих землян), то романы Казанцева – это гипотезы, гипотезы масштабные, это скорее духовная фантастика. А не техническая, как в произведениях Г. Альтова. И хотя творчество этих двух интересных и значимых для меня писателей проходит в разных плоскостях, но, тем не менее, просматривается антагонизм и неприятие друг друга. Печально всё это. Но так устроен наш мир…

Под напором доказательств и авторитета Казанцева я уже начал было с ним соглашаться, и тут понял, что пора менять скользкую, зыбкую тему беседы, где вполне можно «напороться на рифы».

Тема для следующего этапа беседы находилась тут же, на расстоянии вытянутой руки.

- Догу? Те самые? Дозволите взглянуть, Александр Петрович? – улучив подходящий момент, указал я на стоявшую на письменном столе загадочные статуэтки, о происхождении которых было сломано столько полемических копий.

- Да-да, конечно... – улыбнулся писатель и, взяв в обе руки статуэтку, протянул её мне.

Я глядел на странную скульптуру с нелепо раздутыми руками и ногами пялившуюся на меня своими бельмастыми глазами-линзами со щелевидными горизонтальными зрачками и мысленно спрашивал: кто ты? Кто тебя создал? Зачем? И что имелось ввиду? Будет ли когда-нибудь раскрыта твоя  тайна? Но загадочное существо безмолствовало…

- Вот, смотрите внимательно. – Казанцев придвинулся ко мне и показывая на овалы на плечах статуэтки, украшенные по периметру точками. Как, по вашему мнению конструктора, что это напоминает?

- Первое, что приходит в голову - это лючки на болтовом соединении. – ответил я.

- Вот! Вот именно. Ну, может и не на болтовом. Но очень похоже на какие- то люки. Теперь смотрим далее… – Казанцев раскраснелся, загорелся задором. Чувствовалось, что писатель оседлал своего любимого конька. Увлечение – вот как это называется, по иному – хобби.

Но и я был этой теме, словно рыба в воде. Уж материала на тему археоконтакта мною перечитано-перелопачено – горы. Те же статьи Казанцева я читал все и знал их назубок. Впрочем, как и других сторонников и противников археоконтактов землян с пришельцами из иных космических миров или даже из параллельных. У Александра Петровича на эту тему выходила полемическая книга «Ступени грядущего», особенно её второе издание. Там он отстаивал идею о множественности обитаемых миров и о контактах в далёком прошлом жителей Земли с инопланетянами. Вот тут у нас пошел вообще неуправляемый разговор, который мог длиться долго, да только изложить содержание этого разговора в деталях достаточно сложно. Тут мы были едины, тут мы были твердо уверены в своём общем мнении, и нас нельзя было сдвинуть с фундамента наших убеждений даже бульдозером. Вот что значит – общее мнение!

Однако, как бы ни был содержателен и интересен для меня наш разговор, я помнил о лимите времени. Пора было заканчивать встречу. Но, если честно, этого не хотелось. Очень интересный собеседник Александр Казанцев. Но что делать?

- Александр Петрович, не откажите мне в любезности получить ваш автограф?

- С удовольствием, Владимир! С большим удовольствием. – И писатель размашисто черкнул на книге свой теплый и сердечный автограф. – Может, чаю?

- Спасибо, Александр Петрович, не хочу отнимать у вас время.

- Да бог с ним, со временем. Его всегда не хватает. Тут ничего не поделаешь. Так устроена наша жизнь: всё время куда-то спешим, всё время куда-то не успеваем… Но ведь хорошо сидим, беседуем…

- Это так… А вот, я смотрю, у вас и рисунки Виталия Лукьянца здесь…

- Да, - подхватил Казанцев,- я с ним тоже дружу. Замечательный художник!

- Согласен с вами. Графика у него чудо как хороша. Это я по иллюстрациям в «Искателе» заметил. Да и одно из изданий книги «Пылающий остров» он тоже иллюстрировал.

- Э, - э, Владимир... – протянул писатель, хитровато прищурившись. – Не только, не только графика… Идёмте, я вам кое-что покажу.

Мы поднялись с кресел и прошли в зал, где Александр Петрович, указав рукой на картину, висевшую на стене, произнес:

- Вот, взгляните, пожалуйста…

На стене висело большое красочное полотно, на котором была изображена спящая обнаженная женщина. Она безмятежно покоилась в бездонном космическом пространстве, в котором мерцали редкие звезды. А пряди её волос, разметавшись в космосе, образовывали спиральные рукава Галактики. Картина притягивала к себе взор. Я отступил на шаг, окидывая взглядом открывшееся зрелище:

- Ну, знаете… Потрясающе! – только и смог я вымолвить.

- Это работа Виталия Лукьянца. Картина называется «Спящая Галактика». Он подарил мне её вставленной в чистую деревянную раму, с условием, что все, кому нравится эта картина, оставят на раме свои автографы. Вам, как она, нравится?

- Ну… - Я не находил слов.- Ещё бы! Конечно, нравится! Очень эмоциональная картина!

- Тогда, Владимир, прошу вас – расписывайтесь… - И он протянул мне шариковую ручку. – Влезайте на диван, смелее…

Я осторожно вскарабкался на диван.

Не обрушиться бы тут вместе с картиной и диваном – с опаской подумал я. – вес-то у меня приличный. Но всё обошлось, и я благополучно оставил на правой стороне плоской деревянной рамы свою подпись. И мельком окинул то, до чего дотянулся мой взгляд. Боже ж мой! Кого здесь только не было! И космонавты,  и писатели… Рама была сплошь покрыта автографами именитых и просто незнакомых мне людей. Да тут, пожалуй, сама рама – уже раритет. Эвон, сколько знаменитых людей оставили свои автографы! И меня занесло в эту компанию. Вот она, реальная фантастика!

Уходить не хотелось. Но, понимая, что мой визит уже и так неоправданно затянулся, попросил разрешения откланяться. Мы снова прошли в кабинет, я взял свой чемоданчик-дипломат с бесценным сокровищем - книгой с автографом большого писателя-фантаста Казанцева Александра Петровича, окинул взглядом уютный кабинет, еще раз прикоснулся ладонью к большой статуэтке-догу (были, были археоконтакты!) и мы вышли в прихожую. Я поблагодарил Александра Петровича за теплый и радушный прием, пожелал ему крепкого здоровья и дальнейших творческих успехов. В ответ Казанцев протянул мне руку, рукопожатие оказалось неожиданно крепким для его телосложения и возраста, и сказал:

- Спасибо вам, Владимир, за ваш визит. Немного развеялся, порадовали старика. Передавайте привет казахстанским книголюбам. Ждите новых книг, они будут. Это я вам обещаю.

И на том мы расстались… Чтобы встретиться вновь уже на страницах его интересных книг  – Александр Петрович выполнил своё обещание.

*********

Ниже я привожу изображение картины «Спящая Галактика». К сожалению, оно очень неважное,  никакой цветопередачи. Да и само изображение размыто. Но другого изображения в Сети я не нашел, увы. А вот как говорил сам Казанцев Александр об этой картине:

Однажды замечательный наш художник Виталий Лукьянец, полет фантазии которого всегда роднит его с фантастами, принес мне прекрасную картину «Спящая галактика». Он сам водрузил ее на стену с условием, что мои посетители, которым она понравится, оставят на чистой деревянной раме свои автографы.

Более полутора десятков лет висит у меня в кабинете та картина, и рама её покрылась сотнями имен, среди которых и ученые, начиная с молодых и кончая академиками, и космонавты, и художники (включая Бориса Шаляпина из Нью-Йорка), и виднейшие писатели (Леонид Леонов и др.), не говоря уже о журналистах и кинодеятелях из США, Европы, Канады, Кубы, Африки, даже Австралии, а также обычные читатели, увлеченные прочитанным. Словом, представлен как бы весь глобус!

Картина не нуждается в рекомендациях. Прекрасная женщина среди звёзд, и волосы ее светятся космической спиралью... Нередко меня спрашивают, как спросил художника и я сам: «Что это? Светящиеся краски?» Но нет! Это обыкновенное мастерство. Однако главное — те мысли, которые возникают, когда любуешься этим произведением

Лукьянец шутит, что рама сейчас якобы стоит уже больше самой картины, хотя эти автографы представляют, казалось бы, не всеобщий интерес. Но рама и картина для меня неразделимы и бесценны

Такая вот история автографа.

ОПУБЛИКОВАНО В ЖУРНАЛЕ "НАЧАЛО ВЕКА" № 3 2020 ГОД.