СОЗДАН, ЧТОБЫ КОПАТЬ
(История появления на свет копателя шахтных колодцев КШП-40)
(о к о н ч а н и е)
Однажды во время испытаний в отсутствии Бориса (уехал в город по делам) стало необычно тихо, не стал слышен звук работающего мотора копателя, тишина непонятная. Значит что- то случилось и точно, прибегает Толик и сообщает, что лопнул основной трос толщиной 9 мм и длиной 100 метров. ВСЁ! Это уже ЧП! Этот трос не восстановишь, оборванные части не сваришь, не запаяешь, не заклеишь, не заклепаешь, нужно только заменить! Что делать? Если сообщить в ГСКБ, тогда трос привезут только через день – два.
Решили поехать в НПО « Казсельхозмеханизация», которое расположено в г. Алма-Ата, на улице С. Ковалевской, 312. Там работали наши партнёры по совместной разработке водоподъёмного оборудования и по тематике нашего отдела, и мне частенько приходилось бывать у них по работе. Иногда были и совместные командировки. Однажды вместе с Байбульсиновым К. М., заместителем Генерального директора НПО «Казсельхозмеханизация» и Нестеровым Е. Б., старшим научным сотрудником этого института, ездили в Рязань, нам надо было попасть на какую-то фабрику по выпуску телег–бричек, поэтому контакт с НПО у нас был плотный.
Так вот, приехали мы в институт к Байбульсинову К. М., я объяснил ему суть дела и попросил помощи, а он с Марышевым А. Н. и Шином К. Д. были хорошими партнёрами по работе, можно сказать — друзья, да и работали ведь мы с ними по совместной тематике, поэтому Клим Максутович сразу позвонил начальнику производственного цеха и попросил найти 100 м троса на 9мм. Производственники ответили, что такого троса нет, а есть трос на 11мм. Что делать?
Спрашиваю Толю:
- сможем замотать в барабан лебёдки этот типоразмер троса или нет?
Он отвечает:
- Давай попробуем…
Другого варианта у нас просто не было, и мы взяли этот трос. Приехали на площадку и Толя с ребятами быстренько перемотали трос и установили лебёдку на место, где надо замазали, разлили масло, посыпали грязью и глиной—в общем, привели в «божеский» т. е. рабочий вид и когда Борис приехал, то увидел, что копатель работает и бурит. Он так и не заметил замены троса, а специалист он толковый и знающий, его на мякине не проведёшь, закончил институт с красным дипломом.
Был ещё случай. Это произошло без меня, тогда Гена Майданюк подменил меня. Вот Гена и рассказал мне новости, какие произошли в моё отсутствие: однажды, когда Боря отдыхал, лопнул шов на стреле копателя, прямо на месте сгиба “локтя” стрелы, а это тоже настоящее ЧП. Срочно нашли пластины, наложили их на «локоть» стрелы и заварили (благо у нас был свой сварочный аппарат), забрызгали мазутом, грязью – всё чин-чинарём. И вот Боря, после отдыха, подошёл к копателю и стал наблюдать за его работой. И надо же было в этот момент воробью сесть на стрелу копателя и именно на «локоть», на место сварки пластины. Боря пригляделся к воробью и заметил следы сварки на локте и пластины, которых раньше не было на локте. Я же говорил, что он опытный испытатель, его так просто на мякине не проведёшь. А эта поломка считается серьёзной. Что делать? С трудом уговорили его продолжить испытания, а после окончания проанализировать этот факт и посмотреть, насколько он повлияет на коэффициент готовности. Борис согласился и испытания пошли своим чередом.
Был ещё случай. Тогда мы выкопали уже 2 колодца глубиной 41 и 42 м. Отверстие колодца огородили и накрыли досками, протянули верёвки как положено по ТБ – технике безопасности. И вот однажды я приехал на площадку к месту бурения, вижу, что всё нормально, только у нашего слесаря Саши (ФИО точно не помню) и Василия Киселёва ссадины и царапины на лице. Спрашиваю у них: где это вы, с кем, когда и откуда получили такие ранения? И ребята рассказали: Толя Селивёрстов, наш Кулибин — экспериментатор, решил проверить, что же будет, если забросать колодец мазутом, соляркой и поджечь эту смесь. Сказано – сделано: налили в колодец всю эту хреновину, и стали поджигать тряпку и кидать её в колодец, однако ничего не получается. Решили подождать немного, а затем опять сделали факел и бросили в колодец. И тут к-а-а-к шарахнуло и грохнуло, а из колодца вырвался мощный поток горячего воздуха и дыма, а все доски, находившиеся поперёк скважины, взлетели вверх и перелетели аж через наш вагончик и упали в метрах 10– 15 от него, а вагончик находился от колодца где то в метрах 20– 30. Вот отлетевшими от досок щепками и задело наших Василия и Сашу. Это просто чудо, что других не тронуло, не задело, тогда бы точно могли и посадить понятно за что. Но тогда обошлось всё нормально, кроме небольших царапин у ребят.
Ещё был случай с Толей Селивёрстовым. Вырыли мы уже 3 колодца на глубину 41– 42 м и заканчивали 4- й, последний колодец, Бориса тогда не было с нами. И вот Толя подходит ко мне и говорит, спусти, мол, меня в колодец на самое дно, хочу посмотреть на небо с такой глубины днём и узнать, видны звёзды на небе или нет? Говорю ему, что делать это опасно, не положено по ТБ, узнает Борис - может прекратить испытания со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но Толик – упёртый товарищ: говорит: я сам за всё отвечу, если что случится. Ну же, спусти меня вниз, когда ещё может представиться такой случай - посмотреть днём на небо с такой глубины?! В общем, уговорил он меня, а кроме самого Толи и меня никто не умел управлять копателем и вот Толя привязал себя верёвками к буровому снаряду, я начал аккуратно спускать его вниз. Когда спустил его до самого дна, кричу ему: ты живой там? А он в ответ что- то прокричал, значит живой. Начал аккуратно поднимать его, вытащил наверх и только тогда до меня дошло, что могло случиться чёрт знает что, там же внизу, на дне колодца, вполне мог быть какой-нибудь газ, и Толик мог отравиться. Да упади ему на голову хоть небольшой камень с высоты 
40 метров, это же капец! Вот так всегда, наделаешь вначале глупостей, а потом с ужасом думаешь о возможных последствиях, которые могли бы произойти. А тогда Толя такой радостный появился из устья колодца, кричит: видел звёзды на небе, спасибо тебе, Хаксоныч, век не забуду!
Хорошо ещё, что не узнал об этом Борис, я сказал всем нашим ребятам: помалкивать и не говорить об этом никому.
В дальнейшем мы докопали без всяких происшествий и поломок четвертый колодец, провели операцию обсадки шахты колодца железобетонными кольцами и на этом этап строительства шахтных колодцев и испытаний копателя КШП-40 завершился. Остался этап написания протокола Государственных испытаний и за ним финальный этап—защита копателя на Объединённом Совете 3– х Министерств.
Протокол составил Соколов Б.И.. При этом много было спорных вопросов относительно коэффициента готовности, но благодаря тому, что было вырыто фактически 4 колодца глубиной более 40 метров и проведена операция обсадки шахты железобетонными кольцами - а это неоспоримый факт! - мы получили необходимый коэффициент готовности - 0, 96. Ведь иногда бывает так, что нужную, лучшую на этот момент машину, в ряду аналогичных машин, могут и не пропустить или забраковать из- за случайностей или просто недосмотру, как это могло случиться в нашем случае с копателем, когда оборвался трос и лопнул шов на стреле. Трос мог просто быть бракованным, а шов лопнул из-за некачественной сварки недотёпы сварщика, пришедшего на работу с бодуна и некачественно сварившего этот узел. А так наш копатель выполнял все необходимые технологические процессы, заложенные в проекте, выдавал по всем показателям и параметрам, заложенным в Технических условиях, прекрасные результаты. Это хорошо понимал испытатель – Борис Иванович Соколов и согласился на коэффициент готовности, равный 0, 96. Ведь и сейчас из-за халатности и разгильдяйства некоторых рабочих или даже специалистов падают при запуске даже типа “Союз”, или еще хлеще – отверстие в обшивке космической станции. Так что никто не застрахован от случайностей, и защита от дурака, даже если она есть на самом высоком уровне, порой не срабатывает.
Кроме того, у экономистов получился не совсем нужный экономический эффект (ЭЭ). После нескольких перерасчётов и букетов цветов для милых расчётчиц мы пришли к консенсусу (как говаривал Горбачёв М. С.) и нашли оптимальный размер ЭЭ.
Когда протокол был готов и завизирован, я пригласил Бориса с супругой в ресторан. Ещё во время испытаний обещал Валентине, что после окончания и получения протокола испытаний за мной будет ресторан. Это событие состоялось в субботу. Пришли вечером к гостинице «Казахстан», где на 1– м этаже работал модный в то время ресторан. Народу не протолкнуться. Ну, думаю, облом вышел. Попросил Борю с Валей подождать меня немного, сам протиснулся к двери и через дверь показываю швейцару, что меня ждут внутри люди, он меня впускает, я ему в карман положил трёшку или пятёрку и пошел искать свободные места. Внутри ресторан имеет круглую форму, по бокам кабинки, а посередине свободное место для танцев. Нашёл свободную кабинку, иду к двери и прошу швейцара пропустить Бориса с Валей. Заказал тогда разной закуски, водку, коньяк, шампанское и пр. Хорошо погуляли. Мы с Валей не пропускали танцы, а Боря не любитель танцев, поэтому приходилось отдуваться мне. Валя чуть прихрамывала (получила травму в молодости во время учёбы в институте), но танцевала она замечательно и ей это нравилось. В конце вечера у нас на столе осталось спиртное, казы (это такое блюдо из конины) и ещё кое- что. Я попросил официантку завернуть всё это хозяйство нам в пакетик. По дороге домой, а они жили по улице Жарокова, мы остановились у скамейки и разложили на неё остатки роскоши с ресторана, допили и закусили, еще с Валей покружились в танце и пошли все домой довольные. Вечер Борису и Валентине очень понравился и мне тоже.
В Москву на защиту нашего копателя поехали мы с Шином К. Д. Летели через Ташкент. Нас провожал до Ташкента Бузин М. П., начальник экспериментального цеха, вёз нас на Уазике Слава Кан, водитель Марышева А.Н. По дороге в аэропорт остановились в стороне от обочины, расстелили на травке скатерть-самобранку (дело было теплой южной осенью), посидели, выпили на посошок.
В аэропорту прошли регистрацию, и пошли в ресторан, так как до посадки ещё было время. Сидели недолго, а потом нам объявили посадку, и мы вышли из ресторана за одеждой и в очереди у гардероба какой-то мужик толкнул меня и я чуть не упал на Клима. Тут Бузин и Шин взяли за шиворот этого мужика и уже приладились откровенно показать ему, кто он такой и чего он стоит в жизни. А они оба, Шин с Бузиным, крутые мужики, здоровенные, как те шкафы, да ещё “под градусом”, дело запахло членовредительством. Поднялась суматоха, люди полезли разнимать нас, а по радио объявляют, что посадка на рейс в Москву заканчивается. К месту конфликта уже спешили бравые милицейские сержанты, но в это время наши ребята затолкнули меня с Климом в зону посадки и мы пошли садиться на самолёт.
Сели, удобно расположились на креслах, летим, уснули, прилетаем, и тут бортпроводница объявляет, что рейс наш благополучно завершился и мы прибыли в Ленинград, в аэропорт Пулково. Как это в Ленинград? С чего вдруг?! Мы так не планировали! Мы же в Москве должны сесть! И тут нам с Климом популярно объясняют, что данный рейс Ташкент – Ленинград и мы, видимо, сели не на тот рейс. Оказалось, что в Ташкенте посадка проводилась одновременно в Москву и Ленинград, ну а нас с Климом из-за стычки и суматохи в гардеробе ресторана, наши ребята по запарке пропихнули не в тот ряд и не в ту зону посадки. Вот такая ситуация. Форс-мажор, если по-научному.
И что прикажете делать? Как нам на совещание успеть? Ну, надо как-то шустрить, вкручиваться, прогибать ситуацию под себя. В аэропорту «Пулково» срочно берем такси и мчимся на Московский ж/д вокзал. За рулём сидела женщина-таксист, она говорит: видно, вы хорошо приняли на грудь!
А мы ей—откуда Вы взяли? Она в ответ смеется и говорит: смотрите, как стёкла запотели, это от Ваших благоуханий…
В общем, взяли мы с Климом билеты на скорый поезд на последний (повезло - успели!) рейс до Москвы, то ли «Стрела», то ли «Сапсан». В купе ехали вдвоём, постелей нет, было холодно и неуютно. Расположились по–командировочному: я укутался в своё пальто–джерси, под голову портфель, Клим тоже устроился кое- как, привалившись в углу и так доехали до Москвы. Прибыли вовремя, утром, и на совещание не опоздали, успели-таки.
На Объединённом Совете 3– х Министерств особых вопросов по копателю не было, придраться не к чему, всё соответствует норме и коэффициент готовности соответствует всем нормативным требованиям, поэтому мы и получили положительное решение. В тот раз Кантору Семёну Исааковичу. Нашему «противнику», пришлось проголосовать «за». Это была наша ПОБЕДА!
Но на этом наша с Шином К.Д. эпопея не закончилась. В Минживмаше встретились с коллегами - земляками из ГСКБ по сеноуборочной технике (г. Фрунзе), где я и Клим когда-то работали с ними. Договорились с ребятами встретиться в ресторане «Пекин», это на площади Пушкина, напротив кинотеатра « Россия», там внизу ресторан, а наверху гостиница «Пекин», в которой мы с Шинном К. Д. и проживали. С фрунзенцами была бывшая коллега Клима, кажется, звали её Светой или Ниной, не помню точно, был там и Киреев Александр, заместитель по науке ГСКБ (г. Фрунзе), наш старый друг и приятель, и ещё кто-то из наших старых знакомых. Словом, компания подобралась очень славная и посидели мы тогда очень хорошо. Вот тогда, в этом ресторане, я впервые попробовал яйца “по пекински”. Это яйцо густого тёмно–синего цвета, без запаха, во рту как бы тает что ли, вкуса как такового не почувствовал. Нам рассказали способ её приготовления. Очень интересный и своеобразный рецепт. Вдруг кто-то захочет попробовать приготовить этот кулинарный деликатес. Я сейчас приведу его здесь.
Итак, берут свежие яйца и кладут их в навоз, чей - не знаю, не уточнял, выдерживают эти яйца 4 – 5 месяцев при определённой температуре, и время от времени меняют состав навоза и температуру. Что интересно, об этом способе приготовлении нам рассказали уже после приёма нами этого деликатеса. Наверное, это было правильно. Хотя я сейчас бы с удовольствием съел пару таких яиц. После ужина мы с Климом и его коллегой пошли в наш номер и продолжили вечер.
Утром я проснулся от какого- то шума и ворчанья, а это Клим уже встал и ищет в холодильнике что-нибудь холодненького, нашёл вчерашний шнапс, налил себе рюмашку и крякнул от удовольствия. О! Гут!
Я ему говорю, надо же в Министерство идти, а там дыхнёшь - и все попадают на пол. Он балдеет – пусть не подходят близко. А ему 100 г на грудь это как слону дробинка, Клим же здоровый и от такой мизерной дозы у него при выдохе не чувствуется даже запах. Он мне тоже предлагал принять на грудь, но куда мне с моей комплекцией, никак нельзя, хотя надо было бы – уж очень славно вчера посидели!..
Вот с такими приключениями и проходило создание очень нужной для народного хозяйства машины. Естественно, это не было окончательным решением вопроса по копателю. В ходе эксплуатации его возникли разные проблемы, появились новые требования, ведь жизнь не стояла на месте, и по истечении определенного времени назрел вопрос о модернизации копателя. И такой копатель было создан. Назывался он КШП-4ОА.
Но это уже совсем другая история.
Лев Эм,
Зав. отделом мобильных машин ГСКБ г.Чимкент.
К публикации подготовил Козубов Вл.
Ноябрь 2018 – февраль 2019